Потом Маша поехала проводить Володю домой, а по дороге рассказала о его ночных похождениях, умолчав, сколько труда и унижений стоило ей вытащить героя из отделения. Ничего не подозревающий Берцев решил, что она тут вовсе и ни при чем, что имя его сработало само по себе.
— Ну, коль ты конвоировала заключенного до самого дома, а точнее, до собственной койки, давай отметим, — без особого энтузиазма предложил Володя.
— Не знаю, — замялась Маша, — может, я пойду? Тебе отдохнуть нужно.
— Чего там пойду? Ведь ты уже у меня дома. Давай отдохнем вместе.
Володя поставил музыку.
— Нравится? — обнимая бывшую одноклассницу, поинтересовался он. — Маг из Англии привез, кассеты тоже!
— Да, — прошептала Маша, припомнив ему, как они обнимались в подъезде и…
— А я не помню… — обидно бросил Берцев. — Тогда за мной столько девчонок увивалось.
— А сейчас?
— А сейчас мы с тобой. — Он потянул Машу за свитер. — Сними, он нам ни к чему.
— Вов, может, не надо, а?
— Что ты заладила, — рассердился Берцев. — Пришла, значит, надо!
Маша потом будет долго помнить и злиться на себя за то, что, как овца, под дудочку, без особых уговоров, отдалась красавчику Володьке и готова была делать это еще, стоило ему только поманить ее пальцем.
После стольких лет разлуки мускулистый красавец блондин, о котором она втайне мечтала, по которому сохли все девчонки в классе, казался таким желанным…
— Ну все, беги домой. — Сразу же после секса, словно стряхнув с себя ненужную ношу, перевернулся он на другой бок и буркнул: — Вот теперь можно и выспаться. Завтра тяжелый день.
А ей так хотелось прижаться, приласкаться к нему, вспомнить школу, просто поговорить о том о сем. Получается, что не понравилась она ему. Или что-то в ней не показалось ему. В общем, не такими были их отношения в ее мечтах. После ночи близости к неунывающей Маше пришла печаль. Правда, подруга Катя, узнав о неудачном свидании, рассудила по-своему:
— У него столько поклонниц и слава, и деньги, и машина — класс! «Волга», представляешь? Наши девчонки видели, как он по Москве с манекенщицами в ней разъезжал. У него от славы голова кругом! На таких не обижаются. Нужно было как-то поласковее с ним, по-особенному. — Катя зашептала на ухо Маше, как бы она постаралась удержать возлюбленного.
— Да я не умею, — огорчилась Маша.
Катя сделала круглые глаза.
— Ну что ты выпучилась? Никогда не пробовала.
— Зря, — серьезно произнесла Катя. — Я книжку запрещенную на английском читала, называется «Радость секса». Так в ней написано, что для мужчин это очень-очень важно. Это совсем не стыдно. А удовольствие получают оба партнера, больше чем просто так. А он женщинами избалован.
— Ты думаешь, что они?..
— Не знаю. Но если б я так же, как ты, была влюблена…
— Может, ты и права.
После наставлений Катерины Маша сделала еще одну попытку встретиться, чтобы удержать знаменитого красавчика.
— Вов, — позвонила она ему по телефону, — это я.
— Кто ты? — не понарошку удивился великий спортсмен.
— Ну я, Маша, не узнал?
— Узнал, — безразлично отозвался Владимир.
— Ты как?
— Нормально.
— Вов, у меня есть билеты в театр на воскресенье, — заискивающе проговорила Маша.
Катя, сидевшая с ней рядом, состроив жуткую гримасу, замахала руками.
— Потом могли бы пойти к тебе, — поправилась, глядя на подругу, Маша и добавила: — «Отдохнуть». — Она вспомнила слово, которое спортсмен применил, когда уговаривал Машу остаться с ним.
Катя, продолжая изображать влюбленную, интенсивно и звонко целовала воздух и обнимала себя за шею.
— А-а, — догадавшись, о чем это она, вслух произнесла Маша. — Я так соскучилась и хочу…
Катя интенсивно закивала.
— И хочу тебя… — Дальше Маше не хватило слов.
— В воскресенье я не могу, — равнодушно отказался Владимир.
— Не можешь? — Маша вопросительно посмотрела на Катю.
Та, жестикулируя изо всех сил, показывала на часы.
— А-а, — опять вслух повторила Маша, — может, тогда сегодня, вечером… просто так без театра встретимся и отдохнем?
Катя обрадованно, что подруга ее поняла, закивала головой.
— Сегодня?
— Да.
В трубке неожиданно раздался женский визг.
— Не может он сегодня, понимаешь, он за-нят! — закричал почему-то показавшийся ей знакомым девичий голос. — И вообще отвали от него!