Марсия немного подумала, потом решительно закусила губу.
— Ладно, тогда отвезем его ко мне, — вдруг заявила она.
— Что?!
— Ты слышал! Отвезем его ко мне.
— Вот теперь я точно знаю, что ты чокнутая! Нет, просто дура! Я и раньше так думал, просто сомневался, а уж теперь чего?! Теперь уверен! Нет, подумать только! Собираешься везти пьяного в стельку…
— Он не пьян! Ты же слышал, как он упоминал о руке!
— Ладно, ладно, пусть так. Значит, собираешься отвезти какого-то неизвестного головореза к себе домой! Это вместо того, чтобы сдать его в полицию!
— Не пори чушь!
— А вдруг он… вдруг он что-нибудь натворил? Марсия, да что ты о нем знаешь?! Ты в первый раз видишь эту рожу! Кто он такой? Обычный голодранец из сточной канавы!
— Ни в какой канаве он не лежал! — отрезала Марсия. — Это ты так сказал!
— Что ж, ладно! — Марк поднял руки в знак того, что сдается. — Ладно, сестренка, в конце концов, это ведь твой дом. Стало быть, решать тебе. Можешь звать к себе хоть всех местных голодранцев, можешь раздавать бесплатный суп на Рождество — мне наплевать! — Он завел машину и отъехал от тротуара. — Все, хватит! Я умываю руки! Теперь это твоя головная боль!
— Да, это верно, — согласилась она, — теперь это моя головная боль.
В ту минуту тело сидевшего с ней рядом темнокожего мужчины вдруг снова обмякло. Марсия подхватила его под мышки, и голова его безвольно склонилась к ней на плечо. Если бы девушка не поддерживала его, он бы упал. Странное чувство овладело Марсией: смутный материнский инстинкт и обычное для женщины влечение к молодому и привлекательному мужчине. Голова его сползла к ней на грудь, и Марсия глубоко вздохнула. На губах ее появилась слабая улыбка. Рядом с ней угрюмый Марк молча крутил руль.
Уложив мужчину на диван, он выпрямился и бросил на него недовольный взгляд.
— На, получай, — проворчал он.
Сняв с себя пальто, Марсия перебросила его через спинку стула.
— Спасибо, — с искренней благодарностью сказала она. — Так мило с твоей стороны помочь затащить его наверх!
— Тебе конец, — с самым похоронным видом заявил он.
— Тем более спасибо.
— Ты уверена, что не передумаешь?
— Насчет чего?
— Насчет этого типа. Если он и в самом деле ранен, то надо непременно вызвать полицию.
— Ни в коем случае! Неужели ты не понимаешь, что полиция — не "Скорая помощь"! Чем они ему помогут, интересно знать? А если его и впрямь ранили в уличной драке, то копы уж точно упрячут его за решетку. Марк, неужели ты не понимаешь? Ему помощь нужна, а не тюрьма!
— А с чего ты взяла, что его ранили в уличной драке?
— Да просто так. Спроси у него самого, если хочешь, когда он придет в себя.
Марк нерешительно помялся:
— Марсия…
— Ах да, спасибо, — спохватилась она. — Можешь идти.
— Если хочешь, я могу остаться.
— Если ты рассчитываешь, что я уже забыла, как отвратительно ты себя вел со мной, можешь выкинуть это из головы!
— Да будет тебе, Марсия! Не сердись! И потом… будь я проклят, если брошу тебя одну с этим головорезом! А вдруг он сексуальный маньяк?!
— Послушай, мне не нравится ни что ты говоришь, ни как ты это говоришь! Почему бы тебе не отправиться домой? А заодно и хорошенько провентилировать мозги!
— Во-во! Опять пошла вещать будто настоящее радио! — буркнул он.
— И раз уж об этом зашел разговор, то мне страшно надоели твои намеки на то, что я, дескать, училась в колледже, и все такое! Что за вечные издевательства, Марк? А если тебе это не нравится, то…
— Марсия, позволь я останусь.
— Нет, думаю, тебе лучше уйти. На сегодня с меня хватит.
— Ладно, — передернул плечами Марк, надувшись, словно обиженный ребенок. — Что ж, хорошо. Просто чудесно! Надеюсь, он…
Марсия торжествующе улыбнулась.
— Я тоже надеюсь! — фыркнула она, ничуть не сомневаясь, что сыплет соль на рану Марка, и была страшно довольна, увидев, как потемнело его лицо.
Марк, помявшись, со вздохом направился к двери.
— Ладно, — буркнул он на прощанье. — Завтра позвоню.
— Не трудись, — холодно ответила она.
Поколебавшись немного, Марк бросил последний взгляд на лежавшего на диване мужчину и наконец убрался. Убедившись, что Марк окончательно ушел, Марсия поспешно заперла за ним дверь. Как ни странно, она была почти рада их ссоре. В ней постепенно нарастало какое-то странное возбуждение — возбуждение, причины которого она никак не могла понять. Этот незнакомый мужчина почему-то был страшно близок ей… почти как брат. И в то же время ее преследовало смутное ощущение исходившей от него опасности, подозрение, что она делает что-то недозволенное, о чем впоследствии может сильно пожалеть. В конце концов, Марк прав, подумала Марсия. Что ей известно об этом человеке, который сейчас лежит почти без чувств у нее на диване? Только то, что он дьявольски привлекателен… по-своему, конечно, но этого у него не отнять. Впрочем, какое ей до этого дело? А что она наговорила Марку — вспомнить страшно! Само собой, бедняга обиделся. Если бы она хорошенько…