А вдруг за это время решетку починили, мелькнула у него в голове ужасная мысль. В конце концов, сколько лет прошло! Господи…
Он принялся дрожащими руками ощупывать один прут за другим, почти потеряв всякую надежду. И вдруг пятый по счету прут подался у него под рукой. Из груди у Джонни вырвался вздох облегчения. Отодвинув его в сторону, он осторожно приоткрыл окно и замер, ожидая, не раздастся ли сигнал тревоги. Но все было тихо. Подтянувшись, он быстро проскользнул в окно. Само собой, сейчас это оказалось труднее, чем когда он был подростком, но все обошлось, и через мгновение он уже был внутри. Спрыгнув на пол, Джонни огляделся по сторонам и торопливо прикрыл за собой окно.
Везде царил все тот же знакомый ему с детства запах пыли. Стояла глубокая тишина, и Джонни показалось, что он внезапно оказался глубоко под водой. Обычно так бывает, когда с разбегу нырнешь далеко в воду, и сразу, будто по мановению волшебной палочки, стихнет шум вокруг и воцарится глубокая тишина. Не слышно ни смеха, ни разговоров тех, кто остался на берегу, ни шелеста волн — вокруг только глубокая, спокойная тишина. Все пространство комнаты занимала мебель, укутанная кусками рогожи и переложенная поролоновыми матами. Окна покрывал такой толстый слой грязи, что Джонни с трудом мог различать силуэты машин и свет их фар.
Было тепло. Уже за одно это он должен был быть благодарен судьбе. Здание было протоплено. У Джонни на мгновение мелькнула мысль о крысах, но он тут же отбросил ее в сторону. Что здесь делать крысам, когда вокруг нет ничего съестного, подумал он. Да и потом, разве ж он не может как следует закутаться в поролоновые маты, даже с головой, и тогда ему и вовсе не о чем будет беспокоиться! Он может чудесно спать всю ночь, даже если здесь и водятся крысы.
Он огляделся по сторонам, выбирая место, где бы он мог устроиться на ночь. Он проспит до утра, а утром… Будь все проклято, устало подумал он, наступит же наконец когда-нибудь утро!
В углу он обнаружил старую железную лестницу и вскарабкался на самый верх, где грудой валялись старые поролоновые маты, будто так и не тронутые с того самого дня, когда они забавлялись здесь с Кармен. Джонни прикрыл глаза. Он вдруг вспомнил все так, как будто все это случилось только вчера: всю их ватагу, взбиравшуюся наверх по тем же самым громыхающим ступеням старой лестницы, то и дело шикавшего на них Микки и юбку Кармен, приоткрывавшую длинные, стройные ноги. Ее смуглое лицо пылало румянцем возбуждения, и девушка, взбираясь по лестнице, не переставая, хихикала. Погрузившись в воспоминания, Джонни уверенно влез наверх. Вдруг в тишине, подобно удару грома, раздался чей-то голос. Джонни вздрогнул и уже дернулся было, чтобы удрать, но остановился. Его заметили, а ему вовсе не улыбалось получить пулю в спину.
— Стоять, Мак! — прошипел чей-то голос из темноты.
Охранник, мелькнуло в голове у Джонни.
Он замер как вкопанный. Бежать не было никакого смысла. Может, как-нибудь удастся выкрутиться, с надеждой подумал он. А если нет, то ведь левая рука у него, слава Богу, в порядке, а нанести удар он успеет всегда. Он притих, вглядываясь в темноту вокруг. Послышались осторожные шаги, и глухо лязгнула железная ступенька. Перед ним выросла чья-то тень. Приближавшийся к нему человек, судя по всему, был высок и широкоплеч.
— Чего тебе тут надо, Мак? — прорычал незнакомец.
Белый, молнией пронеслось у Джонни в голове, слава Богу, белый! Так даже лучше. Нет, это просто великолепно! Джонни возликовал.
— Вы сторож? — осторожно спросил он.
Верзила хрипло рассмеялся:
— Сторож, говоришь? Сторож, ну ты даешь! Эй, парень, а тебе чего тут надо? Бродяжишь, что ли?
Будто камень свалился у Джонни с плеч. Он почувствовал такое облегчение, что чуть было не засмеялся.
— Да вроде того, — сдерживая улыбку, пробормотал он.
— Тогда забирайся, — великодушно предложил незнакомец. — Кофейку хочешь?