Он поставил машину позади заведения, лицом к берегу, и направился к задней двери. Первое, что он заметил, это что один из мусорных баков стоял не там, где нужно. Кто-то передвинул его ближе к двери. Он поднял бак и отнес его назад, к остальным, а потом полез в карман за ключом, когда на земле у двери увидел обрывки проводов. Некоторые из них были красные, другие желтые, и он не мог представить себе, откуда они могли тут взяться, если только у ресторана не побывали рабочие телефонной компании для какой-то починки. Черт знает что, похоже, все решили заняться ремонтом именно в воскресенье, по крайней мере повсюду натыкали разные вывески, извещая, что они этим занимаются, хотя он уверен, что, проезжая мимо, ни одного черта не видел за этим делом, это уж точно.
Он вставлял свой ключ в скважину замка, когда дверь внезапно распахнулась.
— Заходите, — сказал белый.
Эймос бросил один только взгляд на внушительный кольт в его руке, и за несколько секунд у него в голове наперегонки пронеслись три мысли. Первая: ему захотелось двинуть этому белому прямо в зубы, потому что ни один человек на земле не смел его понукать сегодня утром, когда все шло не так; потом решил было развернуться и бежать как сумасшедший, пока этот сукин сын белый не послал в него пулю; и еще мелькнуло, может, стоит лучше быть благоразумным и войти в ресторан, как и предложил этот белый с кольтом.
— Заходи, негр, — сказал белый, — а то у меня прямо руки чешутся.
Чувствуя, как бешено колотится о ребра его сердце, Эймос на мгновение прикрыл глаза, а затем шагнул в ресторан.
Джинни проснулась в четверть девятого и, что стало случаться с ней все чаще за последнее время, сначала не поняла, где находится: в Бостоне, Норфолке, Балтиморе или где-то еще? Потом вспомнила, что это Биг-Пайн, и протерла глаза, удивляясь, что не слышала будильника. Тогда только она посмотрела на часы и увидела, сколько времени. О Господи, подумала она, уже четверть девятого! Почему же не сработал звонок? Может, она забыла включить его вечером? Боже мой, да мистера Пэрча хватит удар, когда она заявится. Она должна приходить ровно в восемь. Но что же случилось с этим проклятым будильником? Она взяла его обеими руками, поднесла к самому лицу, как часовщик, осматривающий часы перед починкой, и поняла, что действительно завела его на десять минут восьмого и поставила кнопку на задней крышке часов в нужное положение. Ну и ну! Ей захотелось курить.
Джинни выбралась из постели и подошла к туалетному столику, куда накануне вечером положила свою сумочку, серьги и красивую заколку для волос с отделкой из черепахового панциря, когда пришла сюда с парнем из Шугарлоф, который сразу нахально полез к ней, как только оказался в комнате. Мужчины часто вели себя так. Они видят женщину тридцати — тридцати пяти лет и, оказавшись у нее дома, сразу думают, какого черта... Где же сигареты?
Наконец она нашла пачку, там оставалась всего одна сигарета, нужно будет купить новую пачку в ресторане, подумала она, смяла пустую упаковку и бросила ее в мусорную корзину около кресла, но промахнулась. Затем босиком прошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало, показав себе язык, и села докурить сигарету. На ней была короткая ночная рубашка, и для сорока двух лет ноги у нее были что надо, и грудь была еще полной, хотя и немного обмякла, точнее, если уж быть честной с самой собой, даже обвисла, верно? Она в последний раз затянулась, встала и выбросила окурок в унитаз. Обвислая грудь, повторяла она себе, как будто это могло устранить недостаток. Зато ноги очень даже стройные и красивые, так что шли бы вы, мистер, к черту!
Пожалуй, лучше позвонить в ресторан, подумала она, предупрежу Эймоса, что приду немного позже.
Она вышла из ванной и приблизилась к креслу, на которое накануне сбросила свою одежду, когда этот осьминог решил уйти. Аппарат стоял на старом столике рядом с креслом, которое было тоже довольно старым и продавленным, но тем не менее удобным, как разношенные туфли, если вам нравится носить разношенные туфли. Джинни уселась в него и ощутила укол выпирающей снизу пружины. Может, ей нужно было разрешить ему, подумала она и слегка поменяла положение, подвинула к себе телефон и на минуту задумалась, вспоминая номер ресторана... Не то чтобы она его забыла, просто не очень-то помнила. Женщина сосредоточенно надула щеки и вытянула губы трубочкой, выдыхая воздух, потом довольно кивнула, вспомнив номер. Она медленно набрала его, боясь ошибиться: она страшно не любила из-за ошибки повторно набирать нужный номер. Допустим, она разрешила бы ему, подумалось ей, но какой, к черту, был бы в этом толк? Он, видите ли, коммивояжер и едет в Ки-Уэст. Ей-то что за дело до того? Что он о ней думает, что она держит бесплатную столовую для всех бродяг, что здесь околачиваются? А, ну ладно, нечего ломать голову из-за этого хама, у нее перебывало полно этих комми со всего Восточного побережья, и никакого толку, вообще ничего, так или иначе, большинство из них сразу тебя забывают. Единственным приличным парнем был тот, что из Ричмонда, да и он оказался женатиком, так что какого черта...
— Хэлло? — сказал голос в трубке.
Джинни подумала, что неправильно набрала номер. Она посмотрела на диск, а затем отдернула руку от уха и с гримасой уставилась на нее, как будто рука сыграла с ней злую шутку.
— Хэлло? — повторил тот же голос.
Джинни прижала трубку к уху.
— Кто это? — недоуменно нахмурившись, сказала она.
— Джонни, — сказал голос.
— Наверное, я набрала неправильный номер, — сказала она.
— А какой номер вы хотели набрать?
— Послушайте, это ресторан?
— Да.
— Ресторан в Охо-Пуэртос?
— Верно.
— Тогда кто вы такой?
— Вы меня не знаете.
— А где Эймос?
— Он вышел.
— А мистер Пэрч там?
— Нет, он еще не приходил.
— Ну, это звонит Джинни Макнейл, — сказала она и помолчала. — Я работаю в этом ресторане.
— Понятно, Джинни.
— У меня сегодня не прозвонил будильник, так что я немного задержусь. Попросите Эймоса передать это мистеру Пэрчу.
— Когда вы думаете приехать, Джинни?
— Ну... — Она посмотрела на часы. — Сейчас почти половина девятого. Думаю, я буду около девяти, о'кей? Вы передадите Эймосу?
— Конечно, Джинни.
— Или, может, чуть позже. Может, в полдесятого. Да, мне нужно еще одеться, и все такое. В девять тридцать, о'кей? Скажите Эймосу.
— Передам ему, как только он вернется.
— Спасибо, — сказала Джинни и положила трубку.
Она снимала ночную рубашку, когда вдруг подумала, как этот парень Джонни попал в ресторан, когда по воскресеньям он открывается только в девять, а сейчас только половина девятого.
Какого черта, лениво подумала она. Просто еще одна из загадок жизни. Она недоуменно пожала плечами и сняла белье с кресла.
Глава 5
Пирс пристани, принадлежавший Люку Костигэну, своими очертаниями напоминал стрелу, чье оперение с частью древка выдавалось в акваторию бухты. Это, собственно, и был причал для лодок, а передняя часть древка с треугольным наконечником лежала на острове, причем вершину этого треугольника образовывало самое маленькое строение пристани — сама контора, по бокам которой, лицом к океану, располагались: слева — склад без единого окна, а справа — мастерская.