— А может, один из нас отправится с вами? — предложил Гэмбол.
— Отправляйся ты, — сказал Уиттен. — А я останусь в лодке.
— Уж и не знаю, — засомневался Рокси. — Как вы думаете, Док?
— Послушайте, давайте скорее отправляться, — раздраженно вырвалось у Бандера. — То есть давайте не будем долго обсуждать этот вопрос, хорошо, Рокси? Если он хочет, ради Бога, пусть едет с нами!
— Давайте, — сказал Рокси и запустил мотор.
Гэмбол спрыгнул в баркас.
Когда они отвалили от лодки, Уиттен закричал:
— Если вы сможете прислать механика посмотреть мотор, буду вам очень благодарен.
— Я спрошу у капитана. — Рокси стремительно повел катер вперед, оставляя за собой раздвоенную пенистую дорожку.
— Как она? — спросил Гэмбол.
— Все нормально, Рэнди, — прошептала женщина. — Не говори обо мне в третьем лице... Мне начинает казаться, что я уже умерла.
— Не стоит об этом говорить, мэм. — Бандер промокнул пот на ее верхней губе.
— О Господи! — простонала женщина и схватилась за живот.
— Аннабел?
— Тс-с, тс-с, — пробормотала она, выгибаясь от боли. — Тихо, тс-с...
Мужчины замолчали.
Глаза женщины были закрыты.
Слышно было только, как работает мотор да плеск тихих волн о борт баркаса.
— Мэм? — позвал Бандер, а за ним Гэмбол:
— Аннабел!
— Слышу вас, у меня все в порядке.
— Сэр, как... как ее фамилия? — спросил Бандер.
— Тренч, — ответил Гэмбол. — Миссис Тренч.
— Спасибо, сэр. — Бандер чувствовал, что его начало подташнивать. Он не знал, вызвано ли это движением баркаса или сознанием того, что рождение ребенка непременно сопровождается обилием крови и выпадением последа.
— Миссис Тренч, — спросил он, — у вас... у вас уже есть дети?
— Нет, — ответила женщина.
— О, тогда... — начал он и замолк, пытаясь преодолеть приближающийся приступ тошноты.
— Мы почти дошли, — сказал Рокси.
На борту катера раздалась команда, усиленная рупором:
— Всем свободным от вахты явиться на правый борт для принятия баркаса.
Когда баркас приблизился, Рокси повторил команду.
— Приготовиться, — распорядился помощник боцмана моряку с линем в руках.
— Есть приготовиться, — отвечал тот, и Рокси подвел баркас к катеру.
Почти сразу с борта катера сбросили канат. Моряк закрепил его на банке, и с лодки забросили в катер фалинь, мягко подтянув ее к свисающим транцам. Пока мужчины на катере и в моторке готовились поднять ее на борт, Бандер сидел рядом с миссис Тренч, продолжая отмечать время между схватками.
— Закрепить нос! — закричал кто-то.
Бандер надеялся, что он успеет ее подготовить к родам, прежде чем они перенесут ее в каюту... Господи, да ведь ему еще придется побрить ее!
— Закрепить корму! Вместе поднимай!
И внезапно Бандера охватил животный страх, поглотив его собственную слабость, которая мучила его еще секунду назад.
Баркас поднялся в воздух. Моряки на палубе слаженно и быстро исполняли все команды, и баркас поднимался все выше и выше.
— Спокойно, спокойно!
Бандер с ужасом вспомнил, что обязан побрить ей лобок, но должен ли он принимать роды без анестезии?! Неужели возможно, чтобы женщина переносила все эти муки в состоянии полного сознания? А если она не вынесет этих мук, если будет под наркозом?
— Ох! — простонала женщина. — Ах ты, сукин сын! — И стиснула свой живот ровно через три минуты, как будто ее ребенок имел на ручонке часы.
— Закрепить оба конца! — поступил приказ на палубе.
— Давайте поскорее заберем ее отсюда, — сказал Рокси.
— Как она? — прозвучал голос подошедшего Кейтса.
Бандер кивнул и сглотнул.
— Она в порядке, — ответил он.
— Кают-компания уже приготовлена, — сказал Кейтс.
— Спасибо, сэр.
Двое мужчин с носилками уже ожидали у борта. Они тут же подняли женщину и двинулись с ней вперед. Бандер шел рядом с носилками, его правая рука необъяснимым образом дергалась сбоку.
— Один из наших коков имеет четверых детей, — говорил капитан, — и ему пришлось помочь появиться на свет двоим из них. Сейчас он моется.
— Ясно, сэр. Это очень хорошо, сэр.
— И я попросил помочь вам обоих наших механиков.
— Сэр?
— Наших электротехников! — уточнил капитан.
— Спасибо, сэр, — сказал Бандер и поспешил открыть дверь в переборке, чтобы пропустить носилки с женщиной.
Здорово, подумал он, значит, мне будут помогать кок и двое электротехников. Интересно, что этот сукин сын думает о том, что мне предстоит? Выпечка пирогов? Починка проводки?
— Заходите, — сказал капитан, когда они приблизились к его каюте.
Бандер распахнул дверь.
— Кладите ее на мою койку, — распорядился капитан. — Я достану бренди.
Матросы осторожно переложили женщину на койку капитана.
— Спасибо, — пробормотала она.
— Сэр, мне нужна бритва, — смущенно доложил Бандер.
— Можете воспользоваться моей, — сказал капитан, когда матросы вышли. — Сколько у нас времени, Бандер?
— Пока... пока схватки все еще через каждые три минуты, сэр.
— В самом деле? — сказал капитан и обернулся, стоя у шкафа, где он отпирал свой сейф.
— Да, сэр.
Капитан достал двухунцевую бутылку бренди и начал наполнять им кофейную чашку.
— Сэр! — сказал Бандер.
— Да?
— Сэр, — сказал Бандер и сглотнул. — Сэр, могу я... можно мне попросить немного спирта, сэр? Я... я думаю, он мне понадобится.
— Хорошо, — сказал капитан и обернулся на стук в дверь. — Войдите.
Дверь открылась. Бандер посмотрел на мужчину, остановившегося в дверях, и представил:
— Это мистер Гэмбол, сэр. Он друг этой леди.
— Входите, мистер Гэмбол, — пригласил капитан. Он протянул Бандеру высокий бокал, на четверть наполненный бренди. — Вот, Бандер, я даю вам не очень много. Вы хорошо себя чувствуете?
— Да, сэр.
— Как она? — спросил Гэмбол, закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней.
— Кажется, с ней все в порядке, мистер Гэмбол, — сказал капитан и подошел с чашкой бренди к койке. Склонившись над женщиной, он позвал: — Мадам?
Бандер в эту минуту не смотрел на капитана, слегка отвернувшись от койки, он поднес бокал к губам. Но по той тишине, которая последовала за вопросом капитана, он почувствовал: что-то произошло. И успел только подумать: «О Господи, она умерла!» — стремительно обернувшись, страшась увидеть смертельную бледность и неподвижность женщины и потрясенное выражение на лице остолбеневшего капитана.
Женщина держала в руке кольт 22-го калибра.
Глава 10
Кейтс смотрел на дуло револьвера, который женщина выхватила из-за спасательного жилета. Это был небольшой револьвер, и он лихорадочно соображал, сможет ли выбить его у нее из рук. Женщина быстро села, ловко перекинув ноги через край койки. Двигаясь невероятно проворно для беременной, она стремительно отступила назад, так что он уже не мог дотянуться до оружия без риска быть убитым.
— Вы оба, не двигаться! — выкрикнула она. — Рэнди, запри дверь!
В тишине раздался резкий щелчок замка.
— Готово, Аннабел, — доложил Рэнди.
— Что...
— Молчать, капитан! — приказала Аннабел.
Кейтс смотрел на нее, снова прикидывая, не попытаться ли ему схватить женщину в охапку и выхватить у нее револьвер. Их было только двое, и если ему удастся овладеть оружием, если даже она сначала выстрелит в него, то Бандер...
И вдруг его охватило предчувствие, что он собирается совершить ошибку, почти такую же серьезную, как с Селестой в 1938 году. Ему было странно, что в тот момент, когда он глядит смерти в лицо, он думает о юной ирландской девушке с черными волосами, но ощущение, что он вот-вот совершит еще одну роковую ошибку, росло с угрожающей скоростью и наполняло его страхом. А самое страшное заключалось в том, что он не знал, что это может быть за ошибка и как он может ее предотвратить. Может, броситься на женщину будет неверным решением? Или, наоборот, с его стороны будет непростительно роковым выслушать ее, не принимая никаких действий, пока он не узнает истинной причины их вероломства? Он не знал ответа на эти вопросы. Снова повторялась ситуация 1938 года, и все его прежние страхи внезапно обрушились на него, ослабляя волю, отдавая на милость чудовища, которое поглощает растерянных капитанов. Чудовищем на этот раз стала беременная женщина с небольшим револьвером в руках, глядящая на него неумолимыми глазами с выражением, которого ему не приходилось еще видеть на человеческом лице.