— А я не хочу!
— Но папа всегда ее надевает. Когда они с мамой идут на прогулку, он всегда надевает шляпу.
— Ох, да ладно! — сдался он. — Ну, надену я эту проклятую шляпу! — Он сделал несколько движений, свидетельствующих о том, что воображаемая шляпа наконец водружена на голову.
— Это очень мило, — сообщила она.
— Прекрати вытирать нос рукой, — недовольно посмотрел он.
— Пошли же!
И они пошли по середине дороги. Он нес в каждой руке по игрушечному ружью. Она семенила рядом, стараясь не отставать.
— Вот кто мы такие, — объявил он, — арабы в сердце пустыни Сахары.
— А где это?
— Ну в каком-то месте, которое я не знаю. У нас нет воды. Все верблюды умерли.
— Ты играешь во что-то еще? Но это не игра в воскресенье!
— Нет, я играю в воскресенье.
— Тогда при чем здесь мертвые верблюды?
Он соображал, что ответить, и некоторое время они шли молча. Прибрежная полоса всюду была замутнена травой и глиной.
— Знаешь, кто мы? — спросил он после долгого молчания. — Первые люди, высадившиеся на Марсе!
— Ура! Мы первые люди, которые приземлились на Марсе! — воскликнула она. Птица, чистившая клювом перья в высокой траве, отозвалась на звук ее голоса. Она повернулась к ней и захихикала, а потом вдруг опять воскликнула: — Мы первые люди на Марсе!
— Ты даже не представляешь, где Марс, — заявил он.
— А вот и представляю!
— И где же он?
— В некотором месте, — последовал ответ.
— В пустыне?
— Нет.
— Тогда где?
— Я знаю, — упорствовала она.
— В воде?
— Нет!
— На небе?
— Конечно нет!
— Ха! — возразил он. — Это тоже на небе!
— Ха, ха! — рассмеялась она. — Это луна на небе!
— И Марс — тоже! Спроси любого!
— Здесь некого спрашивать, — заявила она. — Покажи мне его. Если это на небе, то покажи — где?
— Ты не можешь его видеть. Без телескопа.
— Давай вообразим, что он у нас есть. — Она поднесла кулачок к уху и сказала: — Хэлло! Это Диана Гриффин, позвольте мне поговорить с марсианскими песками!
— Это не марсианские пески, — возразил он, не обращая внимания на ее хихиканье. — И это не телефон, а телескоп — вещь, через которую ты смотришь. — Он сомкнул большой и указательный пальцы и стал вглядываться куда-то сквозь этот круг.
— Дай и мне взглянуть, — попросила она и тут же поднесла его руку к своим глазам. — Ага! — сообщила она. — Ага, вижу это!
— Что ты видишь? — спросил он, думая, что бывают мгновения, когда она вполне на высоте, и тогда она ему почти что нравилась.
— Я вижу Марс! — ответила она.
— Ну, и как он выглядит?
— Он из травы, воды и глины.
— Ты видишь там каких-нибудь людей?
— Нет! Только нас с тобой.
— Мы, должно быть, единственные на этой планете, — предположил он. — Ты видишь хоть какие-нибудь признаки нашего корабля?
— Какого корабля?
— Ракетного.
— Да, — сообщила она. — Я вижу признаки корабля.
— И где же?
— В грязи.
— И на что он похож?
— У него красный свет на крыше, — последовал ответ.
— Это, возможно, выходной люк, — предположил он.
— Нет, это красный фонарь, — настаивала она.
— А ты уверена, что это наш корабль?
Она внезапно отвела глаза от его сомкнутых пальцев и взглянула на него.
— Джеки, — пролепетала она, — зачем ты делаешь из меня сумасшедшую?
— Так что же тогда это, по-твоему?
— Я не вижу нашего корабля, — заявила она. — Все, что могу разглядеть, — это только автомобиль мистера Хогана, застрявший в грязи.
Уилли провел машину Джинни мимо заграждения прямо на шоссе S-811, остановившись возле ресторана, чтобы где-то выбраться из нее и показать Джинни и Маку, притаившимся по его понятиям за жалюзи, которые сейчас были спущены, что это он прибыл. Уилли точно знал, куда надо доставить эту женщину, и думал, что единственный, кто мог бы теперь остановить его — а такое представлялось вполне возможным, — был только Гуди Мур, расположившийся в телефонной будке возле управления портом. В створках жалюзи можно было рассмотреть смутные очертания двух фигур. В одной из створок показалась вдруг пара пальцев, подала Уилли какой-то непонятный знак и исчезла. В ответ Уилли помахал рукой, опять уселся за руль и привел машину в движение.
— Кто это там прячется? — спросила Джинни.
— Двое голодных водителей грузовиков, — отозвался он и хохотнул, довольный своим юмором.
— И ты поэтому решил отложить налет на столовку? — предположила она. — Или это не так?
— А что, я выгляжу сейчас как налетчик? — спросил Уилли ухмыльнувшись.
— Да, — ответила она, — похоже на то.
В этой женщине было что-то, на его взгляд, странное. Он никогда прежде не встречал еще такой, как эта. Рядом с ней ему едва удавалось усидеть спокойно. Такое трудно объяснить, потому что в ней не было ничего особенного, ну разве что красивые ноги. Да помимо всего, по возрасту она годилась ему чуть ли не в матери. И в самом деле ему и самому было неясно, чего ради он возится с ней, когда прямо здесь, на берегу, в доме Стерна есть славная молодая милашка, готовая в любое время доставить ему удовольствие. И разве Гарри не говорил ему, чтобы он прямым ходом возвращался именно туда? Разве Гуди Мур не советовал ему то же самое? Все, что от него требовалось, это всего-навсего как бы между прочим ввалиться в тот дом, предложить Флэку Мак-Алистеру прогуляться или что-то в этом роде, а затем отправиться в постель, прихватив с собой милашку. Только вся загвоздка в этой самой Джинни Макнейл, которая сейчас сидела с ним в машине и смотрела на него как-то по-особому. Ну, знаете ли, так, словно восхищалась тем, как он себя держит. Или же будто млела от всего того, что он изрекал либо делал, ну и... Словом, как бы изо всех сил старалась показать, что не желает слышать ничего подобного, хотя вроде бы вслушивается, но никоим образом не одобряет того, как он смотрит на ее ноги. Но он-то уверен, что все это ей здорово по душе. Он просто знал, что за всем этим кроется очень многое: разве это не было частью того, во что он ввязался? Не это ли имел в виду Джейсон Тренч, говоря всем им об ожидающей их славе, ну а это... как бы часть награды за участие? Разве не это было у него на уме, когда он говорил, что в результате этой операции можно будет выбрать себе женщину с отличными ножками и отправиться туда, где можно будет ею вволю насладиться?
Он убрал правую руку с руля и коснулся ее бедра. Она не шевельнулась, просто как ни в чем не бывало продолжала смотреть в окно автомобиля со своей стороны, словно он вовсе и не положил руки на ее ногу. Но он мог с точностью сказать, что она знает, где в этот момент находится его рука. Однако он почувствовал дрожь во всем теле женщины — так дрожит на ветру провод высокого напряжения. Возбуждение, охватившее ее и мгновенно передавшееся его пальцам, в свою очередь, вызвало и в нем ответную дрожь, да такую непреодолимую, что Уилли еще крепче стиснул упругую ляжку Джинни. Только тогда женщина разомкнула уста:
— Куда это ты меня везешь? — с этими словами она потянулась вниз и стряхнула его руку так, словно это была дохлая рыба или что-то дурно пахнущее, опустив ее на сиденье между ними и тем самым неожиданно вызвав у него громкий смех.
Он ничего не ответил, выруливая на подъездную дорожку, слева от магазина с рыболовными принадлежностями; затем окинул взглядом проделанный путь, чтобы убедиться — видна ли отсюда телефонная будка с Гуди внутри, но так и не увидел ее. Удовлетворенный осмотром, кивнул: это означало, что и его не засекли из телефонной будки. Он нажал на тормоза, вырубил движок и, поставив ногу так, что его колено плотно уперлось в ее бедро, сообщил:
— Сейчас будем выбираться из машины, Джинни!
— И куда отправимся? — поинтересовалась она.
— Придется обогнуть этот магазин с той стороны, где находится дверь. Ты знаешь, о какой двери я говорю?
— Ты о том месте, где живет этот Бобби?
— Там, где живет этот старый алкаш, если ты имеешь в виду его.
— Ты что, знаешь его?
— Будь уверена — мы с ним давно ходим в дружках, — ответил Уилли и опять хохотнул. — Знаешь ли, у тебя самые чертовски хорошие ножки из тех, что мне довелось видеть до сих пор? — в который раз восхищался он.