Улыбнувшись, Рейвен заметил:
— Было бы интересно попробовать.
— У вас не будет такой возможности. И постарайтесь хорошенько запомнить: нормальные люди не совсем уж бездарные! Некоторые из них, особенно я, знают, как вести себя и подчинять своей воле мутантов. У нас всегда есть преимущество перед вами в быстроте мышления.
— В данный момент как раз вы отстаете от нас, но об этом не догадываетесь.
Не обращая внимания на замечание Рейвена, Торстерн продолжил:
— Если вы гордитесь вашими телекинетическими способностями, попробуйте проверить их на двери. Если вы гипнотики, попробуйте прочесть мои мысли через телеэкран. Вам это не удастся, не так ли? Вы даже не знаете, где я нахожусь, в каком направлении и на каком расстоянии… Я могу находиться в тридцати футах от вас, но поток моих мыслей замкнут на землю при помощи специальной изоляции, которая экранирует всю комнату. С равным успехом я могу разговаривать с вами с другого конца планеты.
— Похоже, что вы кого-то боитесь.
— Да никого я не боюсь, — ответил Торстерн, и это было правдой. Перед ними было тело Торстерна, но без его сознания. — Но я признаю, что существуют высшие способности, которых мне бог не дал. Вследствие этого я должен быть осторожным. На Марсе или Венере нет другого выхода. На наших планетах число мутантов очень велико. И этот факт должен учитываться Землей, прежде чем пуститься в какую-либо авантюру с непредсказуемыми последствиями.
— Но на Земле есть свои мутанты, — заявил Рейвен. — Больше, чем вы предполагаете. А вы, обитатели этих двух планет, почему-то забываете об этой мелочи, занятые своими собственными делами. В конце концов, кто вас всех поселил на этих планетах? Вся армада космических кораблей до сих пор пилотируется землянами. По двадцать — тридцать лет они бороздят космические просторы, подвергаясь жесточайшему воздействию радиации. Вследствие этого результаты те же. Многие из детей этих пилотов отличаются от своих сверстников.
— Да, я согласен с вами, но если, как вы утверждаете, ведется холодная война, почему тогда Земля не использует своих собственных мутантов против им подобных на наших планетах?
— А кто вам сказал, что Венера использует в своих действиях мутантов? — быстро спросил Рейвен.
Почувствовав, что совершил очевидную ошибку, Торстерн решил исправить ее, спросив с иронией:
— А разве это не так?
— Не так.
— Тогда что же?
— Нечто гораздо худшее. Они используют новый вид облучения, который делает бесплодными земных женщин.
— Это чудовищная ложь! — Щеки Торстерна стали багровыми, а голос прямо прерывался от бешенства.
— Разумеется! — Рейвен не чувствовал угрызений совести. — И вы это знали и сейчас подтвердили. Но возникает вопрос: откуда вам известно, что это ложь?
— Никто бы не отважился на такую низость! — В бессильной злобе от своей второй ошибки, Торстерн решил, что больше не совершит ни одной. — Мне начинает надоедать эта беседа. Она мне ничего не дает, даже не забавляет. Я поступлю с вами так, как поступил бы с любыми другими опасными сумасшедшими, вторгшимися в мой дом.
— Если сможете…
— Раз плюнуть. Все типы мутантов устроены так же, как и обычные смертные. У них есть легкие, они могут впасть в глубокий сон, даже если они «совы». И какими бы талантами они ни обладали, во сне они абсолютно беззащитны, словно новорожденные. В подобной ситуации они перестают воображать себя суперменами. Спящие, они не более чем гора мяса. Любой деревенский олух сможет совладать с ними.
— Вы хотите сказать, что пустите газ, чтобы обезвредить нас?
— Вот именно, — согласился Торстерн, удовлетворенный демонстрацией своего могущества над ними. — В комнату проложены паропроводы, которые предназначены специально для этой цели. Это часть нашей системы защиты. Как видите, у нас голова на плечах не только для шляпы, и мы способны мыслить быстрее, чем вы. — Немного подумав, он добавил: — Мне нравится делать все очень просто, без излишних сложностей.
— Все-таки вы отказываетесь положить конец этой войне?
— Не будьте идиотом. Я не допускаю даже мысли, что идет война, а тем более, что я играю в ней какую-то роль. Ваш воображаемый конфликт не представляет для меня никакого интереса. Я рассматриваю вас как неприятных мне людей, вторгшихся в мой дом. Я позабочусь о том, чтобы полиция извлекла вас отсюда без особых проблем, словно нежелательный груз.
Торстерн наклонился вперед, чтобы дотянуться до чего-то невидимого на экране.
В это время Чарлз, вжавшийся в кресло, бесшумно стал сползать на пол. Его лицо было бледным, глаза закрыты, будто навсегда. Ноги тряслись и сгибались под какими-то неестественными углами.
Рейвен встал и, отвернувшись от экрана, склонился над Чарлзом. Затем поднял его, вновь усадил в кресло и начал делать легкий массаж сердца.
— Очень интересная и хорошо сыгранная пьеска, — саркастически улыбнулся Торстерн. Он все еще наклонялся куда-то вниз, но на мгновение задержал руку. — Толстяк притворяется больным! Вы массируете ему сердце с очень серьезным видом. Затем вы повернетесь ко мне и сообщите, что у вашего друга сердечный приступ или еще что-нибудь в этом роде, а потом добавите, что он умрет, если ничего не предпринять. Далее, вы ожидаете, что в панике или из сострадания я перекрою газ, открою дверь и позову кого-нибудь помочь вам.