Человек, в конце концов поднявший пистолет, похоже, не боялся ничего. Крепко сбитый, с квадратной челюстью и раскачивающейся походкой, он даже не замедлил шагов, хотя сразу же заметил оружие. Остановившись на углу ярдах в пятидесяти, он оглянулся с видом человека, заблудившегося в незнакомом районе, затем вытащил из кармана записную книжку и притворился, что ищет в ней адрес. Тем временем его острые маленькие глазки обшаривали улицу; однако Моури, укрывшегося в тени подъезда, он не заметил.
Через несколько минут он пошел обратно, ловко уронил записную книжку на пистолет, сгреб и то и другое одним движением и спокойно двинулся дальше. В руке его осталась только записная книжка; пистолет исчез куда-то с непостижимой скоростью, свидетельствовавшей о долгой практике в такого рода делах.
Позволив незнакомцу удалиться на достаточное расстояние, Моури выскользнул из подъезда и последовал за ним. Он надеялся, что идти недалеко. Этот тип с квадратной челюстью был серьезным клиентом; в случае длительной слежки он обнаружит преследователя и попытается отделаться от него любым способом. Моури очень не хотелось упускать свою с таким трудом выслеженную добычу.
Квадратная Челюсть бодро ковылял по тротуару, потом юркнул направо в узкий грязный переулок, а на следующем перекрестке повернул налево. Он шел уверенно и спокойно и, казалось, не подозревал, что за ним следят. В конце улицы Квадратная Челюсть вошел в дешевый ресторан с пыльными окнами и вывеской, настолько облупившейся, что ее невозможно было прочесть. Чуть позже Моури решительно распахнул дверь и вошел.
Воняло потом, прогорклой пищей и зисом. Бармен с желтовато-сизой физиономией встретил Моури неприветливым взглядом, видимо, специально приготовленным для незнакомцев. Дюжина посетителей, сидевших в полумраке у заляпанной некрашеной стены, смотрела не ласковей. Вид у них был довольно-таки кровожадный.
Моури небрежно оперся о стойку и обратился к Железной Роже, стараясь говорить внушительно:
— Неплохо бы выпить чашечку кофе, а, приятель?
— Кофе? — Бармен дернулся, словно его кольнуло шилом. — Клянусь кровью Джеймы, это же спакумское пойло!
— Ага, — согласился Моури. — И я собираюсь облевать им весь пол. — Он хрипло рассмеялся. — Проснись, парень, и налей мне зиса!
Бармен оскалился, оценив шутку, достал с полки стеклянную кружку, которую, несомненно, мыли не чаще раза в неделю, налил до краев низкосортным зисом и протянул Моури:
— С тебя шесть десятых.
Расплатившись, Моури понес кружку к маленькому столику в самом темном углу; двенадцать пар глаз внимательно следили за ним. Усевшись, он внимательно осмотрел зал, не обращая внимания на повисшую мрачную тишину. Он вел себя так, словно был завсегдатаем в подобных трущобах. Взгляд его уткнулся в Квадратную Челюсть — как раз в тот момент, когда сия достойная личность, встав с кружкой в руке, прошествовала через зал и уселась за его столик.
Этот акт признания сразу же разрядил обстановку. Напряжение спало, головорезы у стены потеряли всякий интерес к Моури, бармен облегченно переступил с ноги на ногу, снова раздался тихий шелест голосов. Очевидно, Квадратная Челюсть был одним из почетных клиентов этого заведения и его знакомые пользовались неограниченным доверием.
Сидевший напротив Моури головорез представился:
— Меня зовут Архава, Бутин Архава. — Он подождал ответа, которого так и не последовало, затем продолжал: — Ты не отсюда. С Диракты. И конечно, из Машамы, судя по акценту.
— Ловко подмечено, — отозвался Моури.
— Приходится ловчить. Дураки обычно кончают в петле. — Он хлебнул из кружки. — Будь ты местным, ты не зашел бы сюда. А может, ты — из Кайтемпи?
— Да ну?
— Нет, не похоже… Они не рискнули бы послать сюда тебя одного. Они бы отправили шестерых, а может, и больше. Им известно, что в баре «Сузун» всякое случается.
— Меня, — сказал Моури, — это вполне устраивает.
— А меня — еще больше.
Бутин Архава шевельнулся, и над краем стола показалось дуло пистолета Свинорылого, оно было направлено прямо на собеседника:
— Я не люблю, парень, когда за мной следят. Учти, если эта пушка случайно бабахнет, никто здесь даже не пошевельнется… ну, а ты надолго избавишься от волнений. Так что лучше рассказывай. Зачем ты за мной шел, а?