— Будет сделано, мистер Грэхем,— ответил один из них.
Под конец он сказал всей четверке:
— Еще передайте: если кто-нибудь из них добьется успеха, пусть не зевают, если не хотят остаться не удел. Первая же установка, которую они соберут, должна бьггь направлена на защиту их лаборатории и станций, снабжающих их энергией. Только тогда — и никак не раньше! — они могут выполнять правительственный заказ. Скажите, чтобы не поддавались никаким начальственным паникерам, пока не обеспечат защиту своих установок и электростанций. Ясно?
— Так точно, мистер Грэхем.
Быстро и осторожно они вышли.
На лице у Грэхема застыла решимость.
— Если нам удастся получить эффективное оружие, нельзя допустить, чтобы его уничтожили на корню,— сказал он Волю.
— Вполне логично,— согласился тот, вскидывая на приятеля вопросительный взгляд,— Ты никак что-то придумал, Билл?
— Да, я узнал у Хетги одну конкретную деталь, на поиск которой был запрограммирован ее разум. Не сомневаюсь, что витоны собирались вырвать у нее эти сведения, как только она их получит, и немедленно принять соответствующие меры.— Он достал из кармана изодранного пиджака пустую фляжку, хмуро повертел в руках и отбросил. — Хетти должна была по возможности выяснить местоположение любой группы, экспериментирующей с волной пять десятых сантиметра или около того. Если бы ей удалось это узнать, их бы немедленно разгромили. А заодно, возможно, разгромили бы и другие группы — только для того, чтобы нас запутать. У нас не осталось бы никакого ключа к нужной длине волны, а они накрыли бы ту, которая для них опасна.
— Вот дьявол! — В голосе Воля прозвучал восторг, смешанный с изумлением,— За этим ты туда и сунулся? Чтобы сами витоны открыли тебе свой секрет!
— Они и открыли,— коротко ответил Грэхем,— Устами своего пособника. Очень любезно с их стороны, чтоб им ни дна ни покрышки! — Он взглянул на часы.— Теперь отсчет пойдет с этих секунд . Еще несколько часов — и мы должны получить долгожданный ответ. Поляризация — порядочная канитель: ведь мы имеем дело не с обычным светом, а с короткими волнами.
— Ничего,— успокоил его Воль.— Пока ты прекрасно справляешься.
— Я? Ты хочешь сказать: мы!
— Я хочу сказать: именно ты,— настаивал Воль.— Ты прекрасно справляешься. Все будет в порядке. Не зря говорят: у каждой тучки — серебряная изнанка.
— Поскорее бы увидеть это серебро, иначе будетслишком...— Он замолчал, потер саднящую руку и взглянул на друга,— Мне припомнилось что-то о фотонах, которые, отражаясь от полированного серебра, изменяют траекторию с двойной восьмерки на чистую спираль.
— Ну и что из этого? Я, например, тоже покручиваю по спирали кружку, когда в нее налито пиво.
— Серебро — это мысль! — продолжал Грэхем, не обращая внимания на шутку приятеля.— Главная проблема — добиться преломления, а не отражения, и серебро тут — как раз то, что надо. Есть хороший шанс, что такая короткая волна может пойти по спирали, если удастся отразить луч от серебряной пластины, и особенно если использовать электромагнитный ускоритель Бергстрома, чтобы придать серебру необходимую твердость и прочность, тем самым исключив поглощение.
— Ну ты даешь! — Воль смущенно улыбнулся.— Наверняка получится так, как ты сказал. Я вижу все так ясно, что смог бы представить и через месяц в тюремной камере, да еще с заткнутыми ушами!
— Один счастливый шанс из тысячи! — бормотал Грэхем.— Стоит попробовать, если Лори не изобрел ничего лучшего,— Кончив нянчиться со своей раной, он внезапно оживился: — Шевелись, Арт,— мы возвращаемся к Лори.
Сотня квалифицированных рабочих трудилась в поте лица в огромном цехе Фарадеевской компании. Их откомандировали местные радиотехнические и приборостроительные заводы. Каждый рабочий настолько хорошо знал свое дело, что Лори со своей немногочисленной командой мог без помех сосредоточиться на особой задаче, стоящей перед ними.