- Какая чепуха! - воскликнула Сенедра. - Неужели до сих пор живы древние суеверия!
- Конечно, - согласился Бэрак. - Но у тех, кто исповедует такую религию, головы всегда забиты чепухой. Нам всем было бы сегодня гораздо лучше, если бы Белар в свое время держал язык за зубами.
Бельгарат вдруг расхохотался.
- Что тут смешного? - спросил Бэрак.
- Надо же было придумать такое - просить Белара держать язык за зубами, - сказал старый колдун, все еще смеясь. - Помнится, однажды он проговорил полторы недели подряд без перерыва.
- О чем же он говорил? - полюбопытствовал Гарион.
- Он объяснял древним алорийцам, почему не стоит начинать прокладывать дорогу на крайний север в начале зимы. В те времена с алорийцами нужно было основательно побеседовать, чтобы им что-нибудь растолковать.
- С тех пор мало что изменилось, - сказала Сенедра, бросив игривый взгляд на мужа. Потом рассмеялась и любовно потрепала его по руке.
Рассвет следующего утра был ясным и солнечным, и Эрранд, по своему обыкновению, как только проснулся, подошел к окну. Он поглядел на город Риву, увидел, как над Морем Ветров встает солнце, и улыбнулся. На небе ни облачка. День будет замечательный. Он надел тунику, приготовленную для него Польгарой, и пошел к своим родным.
Дарник и Польгара сидели на обитых кожей удобных стульях по обе стороны очага и, прихлебывая чай, тихо беседовали. Как всегда, Эрранд подошел к Польrape, обнял ее за шею и поцеловал.
- Ты сегодня припозднился, - сказала она, отводя с его лба взъерошенные волосы.
- Я немного устал, - ответил он. - Не выспался предыдущей ночью.
- Да, я об этом слышала. - Она рассеянно притянула его к себе и, усадив на колени, прижала к мягкому бархату своей синей накидки.
- Он уже перерастает твои колени, - заметил Дарник, любовно поглядывая на них.
- Я знаю, - ответила Польгара, - поэтому я и сажаю его к себе при любой возможности. Он очень скоро перерастет и колени, и всякие нежности. Прекрасно, что они растут, но я всегда тоскую по маленьким.
В дверь постучали, и вошел Бельгарат.
- С добрым утром, отец, - приветствовала его Польгара.
- Вам удалось вчера уложить Бэрака в постель? - с усмешкой поинтересовался Дарник.
- Да, около полуночи. Нам помогали сыновья Бренда. Он с годами здорово прибавил в весе.
- Ты на удивление хорошо выглядишь, - заметила Польгара, - учитывая, что вчерашний вечер провел у бочки с элем.
- Я почти не пил, - ответил он, подходя к огню погреть руки.
Она взглянула на него, подняв бровь.
- Мне не дают покоя разные мысли, - сказал он. Затем посмотрел ей прямо в глаза. - Между Гарионом и Сенедрой все выяснилось?
- Думаю, да.
- Нам нужно знать наверняка. Я не хочу, чтобы здесь опять все полетело в тартарары. Мне скоро придется вернуться в Долину, но если ты полагаешь, что нужно остаться и присмотреть за этой парочкой, то я задержусь. - Голос его был серьезным, даже решительным.
Эрранд опять подумал, что в Бельгарате словно живут два разных человека. Когда не было никаких важных занятий, он погружался в полурасслабленное состояние, проводя время за дружескими попойками, хулиганскими проделками и мелким воровством. Когда же возникала серьезная проблема, он забывал про пустые развлечения и всю свою неиссякаемую энергию бросал на решение этой проблемы.
Польгара ссадила Эрранда с коленей и поглядела на отца.
- Значит, дело серьезное?
- Не знаю, Пол, - сказал он, - а когда происходит то, о чем я не знаю, то мне это не нравится. Если ты закончила с тем, ради чего сюда приехала, тогда давай собираться домой. Как только удастся поднять Бэрака на ноги, он отвезет нас в Камаар. Там мы сможем найти лошадей. Мне нужно поговорить с Бельдином - выяснить, известно ли ему что-нибудь про всю эту историю с Зандрамас.
- Мы соберемся и поедем, как только ты скажешь, отец, - ответила Польгара.
Чуть позже Эрранд отправился на конюшню, чтобы попрощаться со своим резвым жеребцом. Он был немного опечален тем, что так рано уезжает. Он был искренне привязан к Гариону и Сенедре. Молодого ривского короля Эрранд считал братом, а Сенедру любил как родную сестру. Но больше всего, конечно, он будет скучать по коню.
Мальчик стоял посреди двора, а рядом под ярким утренним солнцем скакал длинноногий жеребец. Боковым зрением он увидел, что к нему приближаются Дарник и Гарион.
- Доброе утро, Эрранд, - сказал ривский король. - Я смотрю, вы с конем очень хорошо проводите время.
- Мы друзья, - сказал Эрранд. - Нам нравится быть вместе.
Гарион печально поглядел на гнедого. Конь подошел к нему и уткнулся мордой в одежду, Гарион почесал его навостренные уши и провел рукой по блестящему гладкому лбу. Потом он вздохнул.
- Ты хочешь, чтобы он принадлежал только тебе? - спросил он Эрранда.
- Наши друзья не могут нам принадлежать, Гарион.
- Ты прав, - согласился Гарион. - Но ты хочешь, чтобы он отправился с тобой в Долину?
- Но он тебя тоже любит.
- Я всегда смогу приехать к вам в гости, - ответил ривский король. - Да к тому же ему здесь негде побегать, а я всегда так занят, что не могу уделить ему достаточно времени. Ему лучше быть с тобой, как по-твоему?
Эрранд размышлял, стараясь думать только о благополучии своего друга, а не о своих личных привязанностях. Он поглядел на Гариона и понял, чего тому стоит такое щедрое предложение. Когда он наконец ответил, голос его был тих и серьезен.
- Думаю, ты прав, Гарион. В Долине ему действительно будет лучше. Там ему не придется стоять на привязи.
- Его надо будет объездить, - сказал Гарион. - На него еще никто никогда не садился.
- Мы этим займемся, - заверил его Эрранд.
- Тогда он поедет с тобой, - решил Гарион.