Осмотрев кубки, мужчины удалились в небольшое помещение в подсобной части лавки Джорана.
- Я получил твою записку, как только вернулся из Арендии, - сказал Гарион.
- Неужели дела и в самом деле так плохи?
- Боюсь, что да, ваше величество, - отвечал Джоран. - Налоговая система не продумана, и это вызывает массу нареканий.
- По-видимому, в мой адрес?
- А кто у нас король в конце концов?
- Спасибо, - сухо произнес Гарион. - Чем же в первую очередь вызвано недовольство?
- Налоги - это изначально не самая приятная вещь, - заметил Джоран, - но их можно вынести, пока все платят одинаково. Людей раздражают привилегии.
- Привилегии? Как это?
- Дворяне освобождены от торгового налога. Разве ты не знал об этом?
- Нет, - ответил Гарион. - Не знал.
- Теоретически у дворян есть свои сословные обязанности - собирать и содержать войско и так далее. Но так было раньше, теперь времена изменились и государство само содержит армию. Однако если дворянин вздумает заняться торговлей, то не должен платить никаких налогов. Единственная разница между ним и другими купцами состоит в том, что ему посчастливилось родиться с титулом. У него такая же лавка, как и у меня, и занимаемся мы одним и тем же - только я должен платить налог, а он нет.
- Да, это несправедливо, - согласился Гарион.
- И что еще хуже, чтобы уплатить налог и не прогореть, мне приходится повышать цену, а дворянин может ее сбить и переманить к себе моих покупателей.
- С этим надо разобраться, - сказал Гарион. - Льготы мы отменим.
- Знати это не понравится, - предостерег его Джоран.
- Им и не должно все нравиться, - ответил Гарион.
- Вы очень справедливый король, ваше величество.
- Справедливость тут ни при чем, - возразил Гарион. - И сколько дворян в городе занимаются коммерцией?
Джоран пожал плечами.
- По моим подсчетам, несколько десятков.
- А сколько здесь всего купцов?
- Сотни.
- Так пускай меня лучше ненавидит пара десятков человек, чем несколько сотен.
- Я об этом не подумал, - признался Джоран.
- А мне вот приходится, - с горечью ответил Гарион.
На следующей неделе с Моря Ветров подул пронизывающий шквальный ветер, принеся на скалистый остров слякотную осеннюю погоду. Ривский климат никак нельзя было назвать мягким и приятным, а этим летом так часто штормило, что риванцы уже свыклись с непрекращающимся косым дождем. Однако Сенедра выросла на юге, под безоблачным небом Тол-Хонета, и от сырой прохлады, проникавшей в цитадель всякий раз, когда небо серело и набухало от сырости, у нее портилось настроение. Обычно она пережидала непогоду, уютно устроившись в зеленом бархатном кресле у огня, укрывшись теплым одеялом, с чашкой горячего чая в руках и читала какую-нибудь толстенную книжку - как правило, арендийский роман, подробно повествующий о сказочно галантных рыцарях и томно вздыхающих дамах, которым постоянно угрожало какое-нибудь злодейство. Однако, если ненастье затягивалось, она обычно откладывала книгу и отправлялась на поиски других развлечений.
Однажды поздним утром, когда ветер завывал в дымоходе, а ветер хлестал по стеклам, Сенедра заглянула в кабинет, где Гарион внимательно изучал подробный доклад о производстве шерсти на королевских землях на Севере. На плечах у маленькой королевы была отделанная горностаем зеленая бархатная накидка. Выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.
- Чем занимаешься? - спросила она.
- Читаю про шерсть, - ответил он.
- Зачем?
- Думаю, что мне следует об этом знать. Все кругом с такими серьезными физиономиями рассуждают о шерсти. Кажется, для них это очень важно.
- Тебя и в самом деле это занимает?
Гарион пожал плечами.
- Это помогает разобраться со счетами.
Сенедра прошла к окну и поглядела на дождь.
- Неужели это никогда не кончится? - воскликнула она наконец.
- Возможно, со временем.
- Я, пожалуй, пошлю за Арелл. Мы спустимся в город и пройдемся по лавкам.
- На улице довольно сыро, Сенедра.
- Я могу надеть плащ, от небольшого дождичка я не растаю. Дай мне, пожалуйста, денег.
- Я тебе вроде только на прошлой неделе давал.
- Я их потратила. Мне нужно еще.
Гарион отложил доклад в сторону и подошел к стоявшему у стены тяжелому шкафу. Вынув ключ из кармана камзола, он отпер шкаф и выдвинул верхний ящик. Сенедра подошла поближе и с любопытством заглянула внутрь. Ящик был до половины заполнен монетами - золотыми, серебряными и медными, перемешанными в одну кучу.
- Откуда у тебя все это? - воскликнула она.
- Да вот, получаю время от времени, - ответил он. - Не носить же мне их с собой - так что я их туда и бросаю. Я думал, ты об этом знаешь.
- Откуда же мне знать? Ты ведь ничего не рассказываешь. Сколько там у тебя?
Он пожал плечами.
- Понятия не имею.
- Гарион! - Она была явно шокирована. - Ты их даже не считал?
- Нет. А что, надо?
- Ты явно не толнедриец. Но это же ведь не вся королевская казна?
- Нет. Казна хранится в другом месте. А это так, на личные расходы.
- Их надо пересчитать, Гарион.
- У меня, право же, нет на это времени, Сенедра.
- Тогда я этим займусь. Ну-ка, вытащи ящик и поставь его на стол.
Он послушался, слегка поворчав на то, что не королевское это дело - ворочать тяжести, а потом встал за спиной Сенедры и с интересом наблюдал, как она считает деньги. Гарион и представить не мог, какое истинное удовольствие можно получать, перебирая монеты и складывая их в столбики. Сенедра сама вся сияла, словно новенькая монетка, ее ручки ловко сортировали разномастные кружочки. Несколько монеток оказались потускневшими, и тогда она, прервав счет, тщательно отполировала их носовым платком.
- Ты вроде бы собиралась в город, - напомнил ей Гарион, присаживаясь за другой край стола.
- Не сегодня, пожалуй.
Сенедра продолжала увлеченно считать. На лоб ей все время падал непослушный завиток, который она, не отвлекаясь от своего занятия, сдувала прочь. При этом у нее был такой серьезный вид, что Гарион невольно засмеялся.
Она резко вскинула голову.
- Что здесь такого смешного? - сердито спросила она.
- Ничего, дорогая, - ответил он и снова погрузился в работу под аккомпанемент веселого перезвона.
Лето подходило к концу, а известия с южных широт продолжали радовать Гариона. Король Ургит в Хтол-Мургосе отступил еще дальше в горы, и продвижение войска маллорейского императора Каль Закета еще более замедлилось. Маллорейская армия понесла значительные потери при первых же попытках преследовать мургов в скалистой местности, что несколько остудило пыл ее военачальников. Гарион с огромным удовлетворением получил новости об этом наступившем на юге затишье.
Уже близилась осень, когда из Алгарии пришло сообщение о том, что двоюродная сестра Гариона Адара подарила Хеттару второго сына. Сенедра пришла в дикий восторг и глубоко запустила руку в денежный ящик Гариона, чтобы купить подходящие подарки для матери и для ребенка.
Но в начале осени до них дошло, однако, не столь радостное известие. В печальных выражениях генерал Вэрен сообщал о том, что здоровье отца Сенедры, императора Рэн Боуруна XXIII, резко пошатнулось, и советовал им поторопиться в Тол-Хонет. К счастью, небо было ясным, и корабль, на котором отправились в путь ривский король и его безутешная маленькая жена, легко бежал по волнам, подгоняемый крепким ветерком. Через неделю они добрались до Тол-Хорба, расположенного в широком устье Недраны, и двинулись вверх по реке к толнедрийской столице Тол-Хонету.
Не успели они пройти и нескольких миль, как корабль их встретила флотилия белых и золотых барж, которые сопровождали их до самого Тол-Хонета. На баржах толпились юные толнедрийки, они разбрасывали лепестки роз по водной глади Недраны и приветствовали принцессу империи традиционными песнопениями.