И, тут же потеряв всякий интерес ко мне, он отвернулся.
– Да, отец. – Произнес Александр.
– Идем, Виктор, – позвал меня Александр. Вслед за ним я покинул комнату, щурясь от яркого света, прошел к винтовой лестнице, поднялся на три этажа выше. Там он провел меня серией запутанных коридоров, пока не остановился перед дверью из красного дерева.
– Нам сюда. – Он махнул рукой, приглашая меня войти.
Я вошел. Комната ничуть не уступала размерами и роскошью апартаментам Кристиана. Из стены, как двери лифта, выехали металлические панели, скрыв дверь. Такие панели и ракетой не пробьешь. Хорошая защита. Александр кивнул на роскошное кожаное кресло. Я сел, он устроился напротив, в точно таком же кресле, предварительно зашвырнув свой балахон в дальний угол.
– А у тебя светлее. – Заметил я, глядя на мощные лампы дневного света. Да и вообще, все здесь было выдержано в светлых тонах. И здесь мне нравилось больше, чем внизу. Хотя…
– О, да! По-моему, Кристиан заигрался.
– Заигрался?
– Ну, да! В такого вампира, какого описывают в книгах. Такое мрачное существо, кровавый бог, владыка смерти… – Александр махнул на это рукой. – К тому же любит наряжаться в черный плащ, накрахмаленную белую рубашку, элегантный черный фрак и черные брюки…
Да! Как выразился однажды Алекс: бывает…
Я взглянул на Александра: такой не станет одеваться во все выше сказанное. Напротив, он был одет в простую хлопчатобумажную голубую рубашку и синие джинсы. И его было легко представить в костюме-тройке.
– Итак, что ты думаешь о Кристиане?
Я помолчал, собираясь с мыслями.
– Не знаю. Слишком мало данных. Но, по-моему, он слишком уж равнодушно воспринял информацию обо мне…
– О, нет! Внешность куда как обманчива. Ему не занимать ни проницательности, ни коварства. За равнодушием скрывается холодный расчет… И я также уверен, ты ему понравился.
Ну и как считать эти слова: как упрек или похвалу?
О чем говорить с чел… вампиром, которого видишь впервые? Не знаю. Я вообще не любитель поговорить, но все же…
– Кристиан говорил, что раньше в городе было три клана.
– Да, так и было. Видишь ли, кланы находятся в постоянной вражде за территории. Иногда они объединяются, заключают союзы, но только затем, чтобы выступить против других. Обман и предательство – вот наше орудие. К сожалению…
– К сожалению?
Александр буквально вылетел из кресла и принялся ходить по комнате.
– К чему эта бессмысленная война? Гибель лучших? Мы уже не в средних веках. Сейчас поистине новое время. Время, когда должны пасть устои прошлых лет! В этом новом мире можно существовать без войн! Хотя, должен признать, что война регулирует нашу численность… – глаза его горели маниакальным блеском. – Но, нет! Кристиан не дает этому совершиться. Он слишком ослеплен властью.
– Но, ведь он – твой отец?!
– Да, это так. Но он слишком жесток…
– А, разве вампир не должен быть именно таким?
– Должен быть, но в меру.
– Тогда, кто же такие вампиры? Твое определение 'другая раса' слишком расплывчатое, – поинтересовался я.
– Во-первых, мы не трупы, восставшие из могил, мы существа из плоти и крови, такие же, как и все прочие обитатели планеты. Мы были всегда, тесно связанные с человечеством, и до нашей эры, и сейчас. Мы вынуждены питаться от людей, так как только в их крови присутствуют необходимые нам вещества, поддерживающие наше существование, скрываться днем…
– Вы спите в гробах?
– Ха! Я же сказал, мы не имеем никакого отношения к 'живым мертвецам'. Но наша физиология такова, что нам гибелен солнечный свет. Нам не обязательно прятаться в самые темные места днем. Достаточно затемненного помещения. В особо пасмурные дни, когда небо затянуто облаками, мы можем ходить по улице, ничем не отличимые от людей. Даже попавший под воздействие солнечных лучей вампир живет около десяти минут. За это время вполне можно укрыться где-нибудь. Солнечный свет вызывает сильнейшие ожоги, разрушая нашу структуру, но кровь ускоряет регенерацию организма. К тому же, она – единственная наша пища. Хотя, мы вполне можем принимать и человеческую пищу, но она не насыщает нас – это просто маскировка.
– Тогда как вы ее достаете? Не бродят же несколько сотен вампиров по улицам, добывая пропитание, как я сегодня?! Правда, я искал не этого…
– Разумеется, нет! В средних веках примерно так и было. Сейчас же иначе. А то, что было бы: сотни трупов на улицах городов. Нет. Один из способов ты видел в покоях Кристиана. Забытые, никому не нужные люди, отбросы человеческого общества. Пьяницы и наркоманы, убийцы и насильники. Они все равно обречены. Их хорошо кормят, дают все, что те захотят – в известных пределах, конечно. Затем они несколько дней служат пищей, а то и любовниками. Разве тебе их жаль?
Я подумал и решил, что все же нет.
– Да мне-то что? Хотят – пусть травятся, мне же просторней будет. Это я о наркоманах (ну и о вампирах, питающихся от наркоманов). Значит, вампиры – что-то вроде волков в человеческом стаде: уничтожают слабых, оставляя сильных? Естественный отбор?
– Не совсем. Как я и говорил, в средние века каждый был за себя, делал все, что хотел. По одиночке погибали быстро. Инквизиция не спала. И семьи вампиров собрались в кланы, установили законы, запреты… Так и живем мы до сих пор. Мир вокруг стремительно меняется, а наши законы почему-то нет… – он замолчал.
– Инквизиция?… – у меня поехала крыша. А что делать: крыша всегда едет, когда чердак переполнен хламом…
– Да, конечно. Видишь ли, в нее входили не только маньяки, ловившие и сжигавшие еретиков. В ордене, истинном, состояли маги.
– Маги? – мой разум отказывался верить в эту чушь.
– Да, маги. Ты считаешь это бредом? Ладно, не отвечай! Все написано на твоем лице. Кстати: научись контролировать его – пригодится. А это – вовсе не бред. Раз есть вампиры, почему бы не быть магам?
Я подумал и согласился: почему бы им и не быть.
– Тем более, ты встречался с одним из магов. Вспомни свой рассказ. Старик, читающий какую-то ахинею мерным речитативом.
Я вспомнил. По спине прошелся холодок.
– Ты считаешь, что маги причастны к созданию меня, дневного вампира?
– У меня нет иного объяснения. Так вот: маги инквизиции весьма эффективно уничтожали одиночных вампиров, устраивавших резню на улицах городов. Именно это толкнуло нас к созданию кланов. После развала ордена инквизиции, маги ушли в себя, занимаются своими делами, к нам не лезут – и ладно. Мы к ним, впрочем, тоже…
Мой мозг с трудом переваривал полученную информацию.
– У Кристиана на груди был крест, значит ли это, что распятие не причиняем нам вреда?
– Никакого. Если ты хочешь, то спокойно можешь зайти в любой храм, не опасаясь за свое здоровье. Разве, что, если на тебя обрушится крыша… – он тихо рассмеялся.
– Да, еще вопрос!
– Конечно, давай.
– Вы… э-э-э, то есть мы – бессмертны?
– Нет. В этом мире нет ничего бессмертного. Взгляни на Луну: даже она когда-нибудь исчезнет, как и все остальное. Ничто не вечно. Тем не менее, мы живем дольше людей. Срок нашей жизни – два-три столетия. Разумеется, при условии, если ты не погибаешь в межклановой войне… А это бывает очень редко…
– Тогда, сколько же лет Кристиану?
– Сто семьдесят шесть.
– Но, он же выглядит на сорок?! – изумился я.
– Да, это так. Очень редко встретишь вампира, даже старше двухсот лет, который выглядит старше Кристиана.
– А, сколько тебе?
– Пятьдесят три… И знаешь что – я и врагу такого не пожелаю.
Я молчал. Я его понял: мне всего 18, а уже все достало, а как, спрашивается, жить сотни лет?