И дед... его хладнокровный взгляд, от которого кровь стыла в жилах, когда он запер её в своей комнате. Он был бодрым, живым стариком и растил её с самого детства, пока мать пропадала по шахтам. Как странно... лицо деда, его доброта, его руки... А вместо матери - пустота. Какая она? Кем была? Они больше не встретятся. И ей никто не расскажет о матери. Но слёз нет. Они все пересохли в тот час, когда она вошла в лабиринт. Это - защитная реакция психики? Или это - её настоящая суть? Но тогда чем она лучше всех тех, кто врывался в дома на пути, убивал без разбору людей, она такая же?... Нет, нет нет! Не хочу! Разносит эхо крик по коридорам.
Надо идти. Нельзя оставаться здесь. Нельзя засыпать. Нельзя замереть ни на миг в этом кровавом аду. Девушка на автомате пила воду из фляги и жевала сух пай, не отвлекаясь от своих мрачных мыслей и продолжала идти. Стали встречаться пустые и целые коридоры. Отступил назад смертный смрад. Но дальние отзвуки шевеления твари, что изредка достигали ушей, гнали её вперёд. Когда-то, она мечтала о космосе. Грезила быть пилотом. Училась, готовилась. Но что теперь? Больше нету училища. Нет космопорта. Нет учителей и инструкторов. Больше нет ничего. Только вбитые в подкорку действия для выживания. А что теперь толку от них?
Города на поверхности - просто трущобы. Место, где есть лишь устаревшая техника. Какой бы надёжной она ни была, лишь в подземных городах и городах-куполах за ней нормально следили и в срок меняли. Даже если она дойдёт до поверхности, всё что ждёт её там - полузаброшенный город. И нет никого. Ни друзей. Ни знакомых. Ни близких. И эта тварь. Она однажды придёт за ней. Она не оставит живых. Если бы был здесь хоть кто-то... хотя бы один человек, который бы был просто ранен или хотя бы жив. Если бы был здесь хоть кто-то, сохранивший рассудок и выживший.
Одиночество. И неотвратимая смерть. Вот и всё, что теперь её ждёт. Спасение? Карательный отряд их империи? Вздор! Они не станут лететь сюда ради жалкой колонии, где нет даже собственной верфи. Лишь несколько небольших космопортов для вывоза ископаемых. А если и прилетят - сами зачистят всех выживших, придумав угрозу, которой нет. Но скорее просто забьют на нас. Колонией больше, колонией меньше...
Дыхание? Чьё-то дыхание?! Здесь есть выживший?! Она рванулась вперёд, не разбирая дороги. Где-то там, впереди, кто-то дышит! Здесь выживший! Она спасена! Вместе с кем-то всегда будет легче, чем быть одной, если... Девушка резко сбавила шаг, пытаясь восстановить дыхание. Если он не опасен. Каждый шаг осторожен, чтобы не выдать своё приближение. Если он в здравом уме. Пистолет снят с предохранителя. Если он не ублюдок, слетевший с катушек. Она осторожно, вдоль стенки, подкралась к дверному проёму.
Там, впереди, повреждённая взрывом комната. Подорвали небольшую гранату, повредив автоматику и перекрытия стен. В слабом, мерцающем свете единственной лампы видны куски арматуры, покрытые высохшей кровью, и остатки тел в дальнем конце длинной комнаты. Кто мог вообще выжить в подобном взрыве? Его не добили свои же? А если он вооружён? На негнущихся ногах девушка заглянула в проём, а пистолет в её руках начал немного трястись. Побелевшие от напряжения пальцы сжали до боли оружие, пытаясь унять эту дрожь. Человек? Мужчина? Женщина? Ребёнок?
Кошка?... На покорёженном остове стойки для автоматики лежит кошка. Обычная, грязная кошка. С нервным смешком девушка убрала пистолет, попав в кобуру только с пятой попытки. Дыхание идёт от кошки. Кто-то пытался бежать вместе с ней? Они зашли далеко. До поверхности всего пять-шесть километров из почти сорока. Неуверенным шагом она подошла к повреждённому тельцу, всё время озираясь по сторонам и дёргаясь от каждой резкой вспышки. Некогда белая шёрстка свалялась от крови и грязи. Вся спина кошки - один ожёг, уже пошедший волдырями. Лапы перебиты от удара об острые края стоек и арматуру. Как она выжила в этом взрыве?
Кошки... обычные, живые кошки, а не электронная голограмма. Привилегия правящих классов. Только элита способна позволить себе содержать иномирных животных в колонии. Символ богатства и статуса тех, чьи останки разбросаны по помещению. Добить? Нет, что за вздор! Она сама отругала себя за столь жестокую мысль. Кошки - не люди. Они не виновны в трагедии, что разыгралась здесь. Они не... Ведь это единственный выживший здесь, кроме меня. Вдруг осознала девушка. Единственный, кроме меня... такой же... не человек, но немного разумный. Не человек, но такой же живой как и мы. Не человек, а потому не такая же сволочь как мы.
Поколебавшись лишь пару минут, девушка достала из рюкзака одну из футболок. Из мягкой ткани, с защитной пропиткой. Это вполне подойдёт, рассудила она, завернув в неё кошку. Животное до сих пор не очнулось, но дрожь горячего тела и тяжесть дыхания ощущались сквозь ткань.