Язык цаце странный - тягучий, как переваренный джем. Манера изъясняться даже на всеобщем, мягко говоря, не слишком способствовала взаимопониманию. Вместо ног - толстенный чешуйчатый хвост, а на голове с полсотни глаз и каждый на отдельном червеобразном гибком волоске. На фоне этого исключительные способности к магии разума и многорукость казались чуть ли не мелочами. Плюс ситуация усугублялась тем, что в космосе цаце были гостями редкими и оттого пугающими.
Не обнаружив Мирты в вотчине лекаря, механик окинул задумчивым взглядом мутные шары стабов, где мирно спали в анабиозе сразу три жениха бородавчатой красавицы. И почему они так упорно звали её замуж? Уж точно не из-за красоты и дивного характера.
При всём разбеге вкусов лори этой Вселенной, мало кому могла так уж приглянуться кругленькая, кривоногая, лопоухая и щедро одарённая подбородками, бородавками и прочими «украшениями» девушка. Тем более, соискатели брачных уз принадлежали к разным расам. Калаг, гном и дош-ти и не только внешне отличались друг от друга. Традиции их миров тоже не совпадали почти ни в чём. Об этом гарн знал по большей части от всё той же Мирты, ибо на момент знакомства кое-что слышал только про гномов, но одно было ясно – этих лорри если что-то и объединяло, так только стремление получить в жены любопытную кшорти.
Тут цаце заметил визитёра и поднял голову.
- Мирту не видел? – спросил гарн с неуверенной улыбкой. Уж больно нервировал пристальный взгляд сотен крохотных глазок на вставших дыбом волосах.
Волосы качнулись сначала вперёд, потом назад, будто кивая, а после Алукард махнул рукой, жестом указывая направление, и снова опустил голову, возвращаясь к прежнему занятию.
Вежливо поблагодарив, Сэл пошёл к лифту. Как ни хорошо готовила кшорти, лично он предпочел бы застать её в каюте, а то на кухне вечно кто-то мешает спокойно поговорить. Впрочем, и в комнату то Нелька вваливается, то вампир со странными претензиями…
Двери лифта открылись, но, едва ли сделав несколько шагов, механик замер, с недоумением и ещё невнятной тревогой рассматривая смятую тряпку на полу возле стены. Приблизившись, мужчина ткнул её носком ботинка и вздрогнул от недоброго предчувствия. Тряпка оказалась рубашкой. Кентавр такие не носил, Алукард также. Оставались только Роберт, Фург или… очередной невесть откуда взявшийся жених?
Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, гарн бегом бросился в сторону каюты кшорти, чтобы буквально через несколько метров наткнуться на лакированную чёрную туфлю.
- Фург! – зашипел Сэлиней зло и… увидел чуть поодаль второй ботинок. Вернее, туфлю, такую же чёрную и блестящую, как и первая.
Подбирать обувь гарн не стал, да и не смог бы. Просто как раз в тот момент, когда, сжав кулаки, подался вперед механик, из-за поворота пулей вылетел Мефисто. Грива кентавра стояла дыбом, глаза подозрительно блестели, а лицо напоминало цветом вареного рака.
Едва не сбив механика с ног, копытный пронесся мимо, но тот успел его окликнуть:
- Что случилось?
Мефисто резко затормозил, оставив на половом покрытии несколько весьма заметных царапин, и медленно развернулся к Сэлинею.
- Я хотел к Мирте зайти, а… - начал было гарн, но не успел договорить.
Всклокоченный собеседник стремительно приблизился, схватил за грудки и, приподняв нехилого механика над полом, прошипел ему в лицо:
- Не ходи туда!
- Что?
- Не ходи туда! – повторил кентавр сиплым шёпотом и нервно дёрнул левым ухом. – Эта кшорти…
Сэл вывернулся из захвата и настороженно вскинул костяной нарост, расположенный над левой бровью.
- Почему? – спросил. – Мирта…
- Страшная женщина! – на той же шипящей ноте уверил Мефисто и, вдруг, гаркнул: - Не ходи!
И он, извернувшись, суеверно трижды дернул себя за хвост, а диалог приказал долго жить – кентавр, сверкая копытами, унёсся в сторону кухни. Видимо, успокаивать расшатавшиеся нервы фиршем. Что-нибудь вкусненькое для этой цели подошло бы не хуже, но - увы – всё годное в пищу давно съели.
Гарн пожал плечами и ещё более решительно рванул в спальню лопоухой девчонки. Через несколько секунд Сэл резко затормозил и поднял с пола туфельку Мирты. Из горла вырвался низкий вибрирующий рык, в глазах потемнело от ярости. Если только кто-то ей…