Но, с другой стороны, если он скажет, что он ничего особенного из себя не представляет, тогда дракх может или оставить их (хорошо) или убить их просто из своей прихоти (не хорошо).
Кого я пытаюсь надуть? Эта тварь убьет нас, если ему просто не понравится моя прическа или еще что–нибудь...
- Нет, - отозвался Виндризи. - Совершенно не важные.
Лондо аж съежился от ужаса. Позволь только нарнам взяться за дело - и жди неприятностей.
Дракх изобразил нечто, что могло означать улыбку. Видеть, как это существо улыбается, было одним из самых тяжелых испытаний для Лондо в данный момент. Хуже этого было только предположение о том, что оно может не только улыбаться, а делать и кое–что еще...
- Тогда... умри...
Дракх поднял то, что, очевидно, было рукой, и тут оказалось, что инстинкты Лондо работают быстрее, чем его мозг. Он кинулся к Деленн в тот же самый миг, когда Виндризи бросился на дракха. Лондо не имел ни малейшего понятия, что собирается делать этот сумасшедший нарн, и не желал этого знать. Он уткнулся лицом в плечо Деленн, надеясь, что, хотя бы, не увидит своей смерти.
Когда он понял, что прошло уже несколько секунд, а он так и не слышал ни звука, он обернулся и посмотрел туда, где были эти двое. Виндризи лежал неподвижно, а дракх поднимался над ним, спиной к Лондо. Лондо успел подумать, что ему теперь делать - напасть ли на чудовище, поскорее сбежать или прикинуться мертвым...
Он успел обдумать очень много возможностей, но так и не прибег ни к одной из них. Просто потому, что его мускулы отказались работать.
Виндризи, наконец, отвалил мертвого дракха в сторону и, шатаясь, поднялся на ноги. Он был залит кровью, и прижимал правую руку к груди.
- У всех есть... слабости... - прохрипел он. - Даже у дракхов. Даже... у этого тела. Он повредил мне несколько органов. У меня есть только... час или около того, прежде чем тромбы с кровотоком доберутся до сердца, и это тело умрет.
Лондо прикрыл глаза и беззвучно прошептал молитву богам, в которых не верил.
- Час?
- Может быть.
- Достаточно. Мы должны поторопиться.
Лондо поднял Деленн, удивившись тому, какая она легкая. Она почти ничего не весила. От его прикосновения она застонала и уронила голову ему на плечо. Он повернулся к Виндризи.
- Вы можете идти?
- Это тело... может... пока что.
- Хорошо. Поторопимся.
Когда они покинули свое временное убежище и бросились бежать по улицам Казоми-7, им потребовалось какое–то время, чтобы осознать - они не знали, куда они бегут. Чуть–чуть больше времени им понадобилось для того, чтобы понять - дракхи преследуют их.
В этот момент капитан Джон Шеридан был спокоен, - пожалуй, это был самый спокойный момент за последние несколько месяцев; впрочем, всегда оставалась вероятность того, что все вдруг обрушится на него с удвоенной силой. Подобные вещи имели склонность случаться, когда он оставался в одиночестве, - поэтому он и старался бывать в одиночестве как можно меньше.
Как правило, это не представляло собой особенной проблемы. На борту "Пармениона" было достаточно забот - тренировки с командой, стратегические совещания с Ко'Дат, майором Кранцем и Корвином. Были и патрульные миссии - вроде последнего удара по стрейбам, совмещенного с дипломатической миссией на Тучанк.
Но в настоящий момент делать, увы, было практически нечего. "Парменион" работал как отлаженный механизм. Майор Кранц проводил время со своей семьей в Приюте, а Корвин... что ж, Шеридан не знал, где он сейчас, но до него уже доходили любопытные слухи о нем и докторе Мэри Киркиш. Ко'Дат, по обыкновению, была занята, - натаскивала нового рекрута "Сотни Ребят" - Г'Дана, которого Корвин спас от стрейбов. Бен Зайн на своем "Озимандиасе" отправился в патруль, оставив "Парменион" нести охрану Приюта. Улетел даже капитан Карн Моллари на "Валериусе" - он занимался чем–то страшно секретным у Эпсилона-3.
В результате, Шеридан оказался в полном одиночестве. Он ненавидел одиночество, но совсем недавно он, можно сказать, прозрел и понял, что в такие моменты лучше не копаться в своем прошлом, а заниматься чем–нибудь полезным. Можно было, например, заняться приготовлением чего–нибудь вкусного, и, хоть это и не было самым любимым его делом, но, почему бы и нет...
Его макароны уже почти сгорели, когда вдруг запищал дверной сигнал. Он обернулся к двери, потирая ладонью лоб. Похоже, сейчас у него начнется приступ головной боли. Как обычно.