— Прошлое возвращается, чтобы уничтожить нас. Наши земли забирает Нарн, мы теряем их в мятежах, восстаниях, их захватывают. Это, джентльмены, дни агонии великой и прославленной Центаврианской Республики.
Лондо замолчал, оглушённый собственными словами и их значением. Очень редко до этого момента действительность поражала так тяжело, так сильно. Очень многое зависит от итога происходящего.
И ещё... ещё... план мог сработать. Лорды придвинулись, ловя каждое его слово. Они не только слушали, они понимали. Этого было недостаточно, пока, но он почти добился успеха.
— Слухи, - раздражённо произнес Воле. - Мы оттесняем нарнов при каждой возможности, и не было никаких восстаний в колониях. Это...
— И кто вам сказал об этом? - спросил Лондо, стараясь не улыбаться. Воле действовал точно, как и ожидалось. На некоторые вещи всегда можно рассчитывать. - Двор! Тот самый Двор, который направил большинство из вас сюда!
— Милорды... есть решение, и есть надежда. Так было всегда. И я здесь, чтобы преподнести своё решение, в форме прошения. Вы выслушали мою речь, и, я надеюсь, поняли и согласны с ней. Итак, моё прошение...
— Сим заявляю о своём выдвижении на пост губернатора Целини.
Мёртвая тишина.
— Итак, она согласилась на это?
— Конечно, мистер президент, - ответил посол Шеридан, осторожно поглядывая на Уэллса. Он улыбался. - Дайте ей свободу, и она всё сделает. Как я и говорил раньше.
— Она согласилась, мистер президент, - произнёс Уэллс твёрдо и невыразительно. - Потому что миссия соответствует её убеждениям. У неё есть свой кодекс, и это задание согласованно с ним. Была бы миссия другой, она могла отказаться.
— Террорист и убийца с совестью? - пробормотал президент Кларк, наблюдая за реакцией обоих мужчин. - Странное создание. Но пока она согласна, имеют ли значение её мотивы? В любом случае мы не собираемся выполнять свою часть сделки.
— Это имеет значение, - возразил Уэллс. - Она сражается не за свою свободу, а потому, что из-за сказанного мной задание кажется ей... "правильным". Предполагаете, она откроет, что это не так? Думаете, Г’Кар... переубедит её? - Вы слишком беспокоитесь, - вздохнул Шеридан. - Будто там не будет наших агентов.
— Верно, - признал Кларк. - Но суть дела в том... что Г’Кар слишком часто вмешивается в наши дела. У него есть намерения... которые ставят под угрозу наши цели. Кроме того, если он настолько слаб, что проиграет нам, он не достоин своих хозяев. План развивается, мистер Уэллс, так, как мы уже обсудили.
Уэллс кивнул. - Как скажете, мистер президент. Я лишь хотел выразить свою обеспокоенность.
— И она была надлежащим образом учтена, - Кларк улыбнулся. Неприятный знак. - Мы принимаем во внимание вашу озабоченность и сомнения, мистер Уэллс. Никогда не теряйте ни то, ни другое. Именно они делают вас столь ценными для нас. Не так ли, посол?
— Абсолютно верно, - но глаза Шеридана были тёмными и недоверчивыми.
— Итак, какие новости о пос..., извините, лейтенанте... ах, мисс Ивановой? - спросил Кларк. - Как мне называть её?
— Называйте, как хотите. Соединение было успешным. Она сохранила достаточно своей бывшей индивидуальности, чтобы действовать адекватно, но её... самые разрушительные склонности будут усилены. Для всех целей и планов она полностью под нашим контролем.
— Это хорошо. Очень хорошо. Переходите к следующей стадии её... обработки. Мы с нетерпением ждём результатов. Будет очень плохо, если Страж потеряет контроль после того, как ей будет дана требуемая сила, чтобы выполнить наше задание... не так ли, посол?
Шеридан, действуя, как подсказывала ему интуиция и опыт дипломата, кивнул и улыбнулся. Слова Кларка были язвительными, но попали в точку. Однажды он поймет, почему Иванова провалила задание, касающееся Кларка. - Именно, мистер президент.
— Тогда, джентльмены, кажется, всё идет верно. Приятно слышать. Очень... очень хорошо.
Лица уходят, имена меняются, но слова, и их значения... они всегда те же самые.
Малачи поднял усталые глаза к небу и отчётливо представил лицо своего старого друга - бывшего императора Турхана. - Я думаю, - прошептал он охрипшим голосом, - это даже хорошо, что ты не видишь происходящего. Того, что сделали с твоим народом. Возможно, мы могли бы сделать что-то раньше, но... не хватило времени, мой друг. Его никогда не хватало.
— Знаешь, как они зовут тебя сейчас? Некоторые провозглашают тебя спасителем, другие... - лицо Малачи потемнело, - слабоумным дураком. Что они могут знать? Но... нет, только аристократы думают так, и лишь некоторые их них. Считают, что такой многочисленный народ, как наш, управляется несколькими персонами, причём худшими из всех.