Троцкий был наиболее вероятным главой партии и государства после уже близкой смерти Ленина, и он мог победить любого в схватке за власть, но не мог победить весь партийный аппарат целиком. А подчиненный Сталину пропагандистский аппарат, медленно шаг за шагом, превращал Троцкого из героя революции в ее врага. Идея Троцкого о мировой революции была очень популярна в партии, можно сказать, что её сторонниками были все, но вот быть троцкистом, становилось всё менее и менее популярно, особенно когда он потерял власть над «человеком с ружьем». Именно из сторонников Троцкого Сталин вербовал себе помощников концепции строительства социализма в отдельно взятой стране даже в условиях капиталистического окружения. Многие из них были замараны в финансовых аферах, участием в совсем неподобающим коммунистам акциях, но настоящих преданных стране большевиков, особенно после потерь в гражданской войне, в руководстве страны и партии было меньшинство. Таковы были реалии.
Троцкий, понимая, что с каждым днем теряет свое влияние в партии и стране, и, понимая из-за кого, 12 августа 1926 года на заседании Политбюро вдруг заявил: «Товарищ Сталин выставил свою кандидатуру на роль могильщика партии и революции». Отчасти Троцкий был прав – Сталин был могильщиком коммунистов-европейцев, он создавал партию коммунистов-большевиков.
В июле 1926 года из Политбюро вывели Зиновьева, заодно сняв его с поста председателя исполкома Коминтерна – за поддержку идеи Преображенского, идею нового курса – требование ускоренной индустриализации, источником финансирования которой должно было стать ограбление крестьянства и свёртывание НЭП-а. Строить же фабрики, заводы, электростанции Преображенский предлагал исключительно в Закавказье и Средней Азии. Только для того, чтобы создать там национальный пролетариат, и с его помощью двинуть мировую революцию на Восток. Вот эту-то идею Сталин и не поддержал, вызвав острую реакцию Троцкого. А в октябре из политбюро вывели Каменева и самого Троцкого. Попытка двух ранее непримиримых противников, Зиновьева и Троцкого, объединиться и привлечь на свою сторону большинство партии не увенчалась успехом. Не помогли ни демонстрации «левых», ни малочисленные забастовки на ряде предприятий страны в поддержку Троцкого и Зиновьева, ни распространение в виде листовок далеко не полного текста «Завещания Ленина». Обоих вчерашних вождей в довершение всего исключили из партии и в 1928 году отправили в ссылку. Зиновьева в Казань, Троцкого в Алма-Ату. Коммунисты-европейцы мнили себя вождями над партией, но партию создавал Сталин, и это была его партия, и вождём в ней был он.
Индустриализация страны (мобилизационная экономика)
В Москве в декабре 1925 года прошел XIV съезд ВКП(б)., который вошел в историю как съезд индустриализации: он поставил задачу: «Обеспечить за СССР экономическую самостоятельность, оберегающую СССР от превращения его в придаток капиталистического мирового хозяйства, для чего держать курс на индустриализацию страны, развитие производства, средств производства и образование резервов для экономического маневрирования». Еще в 1916 году Ленин теоретически обосновал возможность победы социалистической революции в одной стране, а затем позднее, в своих последних статьях, дал положительный ответ на данный вопрос. После смерти Ленина Сталин стал продолжателем этого ленинского курса на построение социализма в одной стране. Ему предстояло решить три основные задачи: быстро создать тяжелую промышленность, и на её основе решить вторую задачу - оснастить большую армию современным вооружением, а для этого требовалось решить третью задачу – создать кадры для решения двух первых задач. И всё это в кратчайшие сроки, и в разрушенной стране.
Сталинская модель развития предлагала быструю модернизацию, основанную на полной концентрации ресурсов на главном направлении за счёт всей экономики страны. Все капиталовложения должны были идти в промышленность, а это значит сокращение фондов потребления, и как следствие понижение жизненного уровня населения. Согласиться с этим мог далеко не каждый… даже ради великой цели – построения общества социальной справедливости. Да и сам Сталин не сразу на это решился.
Вначале были и другие предложения…
В августе 1924 года в Лондоне для Германии был утвержден репарационный план американского банкира Дауэса, суть которого сводилась к тому, что Германии дают деньги на развитие производства, она создает промышленное оборудование и бытовые товары, которые в том числе везутся и в СССР. Для оплаты этого из СССР вывозятся ресурсы и живые деньги. Деньги Германия отдает в счет репараций для Франции и Англии, а те гасят деньгами долги перед США. Германия план приняла, в СССР тоже нашлись сторонники этого плана - Зиновьев, Каменев, Сокольников.
А вот что говорил Сталин тогда по этому поводу:«Чего требует план Дауэса? Он требует, чтобы Германия выкачивала денежки на предмет выплаты репарационных платежей за счет рынков, главным образом советских, наших. Что из этого следует? Из этого следует то, что Германия будет давать нам оборудование, мы его будем ввозить, а вывозить будем сельскохозяйственные продукты. Мы, т.е. наша промышленность, будем, таким образом, находиться на привязи у Европы. Это и есть основа плана Дауэса. Это гарантия того, что наша страна будет превращена в придаток капиталистических стран».
После XIV съезда в партии развернулась острейшая дискуссия по вопросу источников финансирования индустриализации. Левые во главе с Троцким призывали к сверхиндустриализации, они предлагали закупать машины и станки за счёт экспорта продовольствия:«}Индустриализация, а, следовательно, и коллективизация земледелия пойдут параллельно с ростом экспорта. В обмен на продукты земледелия мы получаем сельскохозяйственные машины или машины для производства сельскохозяйственных машин». }Правые во главе с Бухариным ратовали за более мягкие преобразования. Бухарин настаивал, что политика сверхиндустриализации, перекачки средств из аграрного сектора экономики в промышленный, разрушит союз рабочего класса и крестьян. Сталин вплоть до 1928 года поддерживал точку зрения Бухарина.
Выступая на Пленуме ЦК ВКП (б) в апреле 1926 года Сталин отстаивал тезис о «минимальном темпе развития индустрии, который необходим для победы социалистического строительства».
XV съезд партии в декабре 1927 года принял директивы по составлению первого пятилетнего плана, с установкой на сбалансированное развитие народного хозяйства. Должны были строго соблюдаться пропорции между накоплением и потреблением, промышленностью и сельским хозяйством, тяжелой и легкой промышленностью и т.д.
Но модель Бухарина могла быть использована только при условии мирного существования страны, и возможности масштабных инвестиций в промышленность. Страна же находилась в полном окружении идейных врагов, внешних и внутренних, и на чужие капиталы надеяться не приходилось. План Дауэса был отклонен, колоний, которые можно было ограбить, у России никогда не было, контрибуций и репараций за участие в первой мировой войне тоже не полагалось. Полагаться можно было только на собственные источники финансирования, а это эмиссия денег и перекачка средств из аграрного сектора в промышленный. Была ещё надежда на трудовой энтузиазм народа, ведь страна первая в мире строила новое общество социальной справедливости. Для нежелающих строить светлое будущее можно было использовать методы внеэкономического принуждения.