Одновременно Су Маньшу искал себя в китайском буддизме, впитавшем и подпитывавшем социалистические, анархические, националистические и революционные веяния времени. Он принимал монашество трижды: в возрасте 12 лет, в 1899 и 1903 гг. Имя Маньшу было присвоено ему при принятии монашества: это китаизированная форма имени бодхисаттвы Манджушри. В 1904-1912 гг. он много путешествовал по Китаю и буддийским странам, в том числе побывал в Индии и на Яве.
В 1908 г. он увлекся поэзией Джорджа Байрона, произведения которого активно переводил на китайский язык, и постепенно пришел к переводам других европейских романтиков. Эти работы, в отличие от искаженного Гюго, создали ему положительную репутацию. Сам Су Маньшу начал провозглашать себя "китайским романтиком" — дань его увлечению английским романтизмом, — при этом произведения несут на себе отпечаток более современных ему веяний викторианской литературы.
В 1908-1909 гг. Ян Вэньхуэй ангажировал его преподавать английский и санскрит в своем буддийском центре в Нанкине. После революции 1911 г. Су Маньшу на некоторое время осел в Шанхае и занялся литературным трудом. Он дебютировал в прозе с незаконченной автобиографической повестью "Одинокий лебедь" (1912; русский перевод 1971, наиболее известное произведение писателя) о трагической любви молодого буддийского монаха. Сходные сюжеты имеют его новеллы "Вишневый тюль", "Сабля", "Сломанная шпилька", "Это не сон". Этими пятью произведениями ограничивается его вклад в художественную прозу. Сознательно преследуя цель самовыражения, Су Маньшу увлеченно описывал сложные любовные и родственные отношения, находя место и для выражения социальной критики.
Су Маньшу владел санскритом, японским, английским, французским языками. Перевел на китайский "Шакунталу" Калидасы, а на английский — китайскую классическую поэзию. Участвовал в составлении словарей. Был также известен как художник стиля гохуа.
Скончался Су Маньшу 2 мая 1918 г. в Шанхае. По преданию, он умер, съев 60 пельменей на спор. Его последними словами были: "Лишь состарившаяся мать на восточных островах в моих мыслях. "Все живые существа" меня нисколько не волнуют".
Стихи Су Маньшу отмечены грустью и лиризмом. В свое время он выделялся раскрытием в творчестве чувственной стороны, что было в новинку для литературы Китая и создало моду на менее замкнутое поведение среди революционеров; демонстративно вольный образ жизни нарушал имперские законы морали, однако находил соответствие в образе жизни интеллектуалов прежних эпох. Чувственная сторона включала в себя подчеркивание привлекательности революционеров для красивых женщин. Развернутые описания блюд не имеют аналогов в литературе других революционных писателей.
Благодаря своим литературным дарованиям, переводам, познаниям и образу жизни он стал культовой и легендарной фигурой в молодежных окололитературных кругах. Су Маньшу стал предшественником и предвестником революции 1917 г. в китайской литературе.
Источник: ru.wikipedia.org
Су Маньшу — поэт, писатель, переводчик, один из последних представителей старой манеры письма, гуманистическая направленность которой оказалась близкой по духу литературе "4 мая".
Его перу принадлежат переводы произведений Гете, Байрона, Шелли, Бернса, а также "Отверженных" Гюго и "Шакунталы" Калидасы. Известны также его переводы китайской классической поэзии на английский язык.
Повесть Су Маньшу "Одинокий лебедь" и его новеллы публиковались на русском языке (ИХЛ, 1971).
Источник: "В поисках звезды заветной", 1988
Перевод: Стручалина Г.В.
"Стихи о былом"
1. "Легка, бела, как снег, как божество зари..."
Первое стихотворение, как и вообще весь цикл, посвящено японской возлюбленной поэта Хякусукэ Канэко, которую Су Маньшу сравнивает с прекрасной индийской богиней зари —Ушас, в блеске поднимающейся из вод. Ушас описывали как сияющую, с белой, словно нефритовой кожей, деву с обнаженной грудью. Помимо прочего, она покровительствовала певцам и создателям гимнов, в «Ригведе» ей посвящено двадцать гимнов. Корень древнего слова âues — (светить) из её имени в Древней Греции породил Эос, а в Риме — Аврору. Говоря о красных листьях, поэт опирается на сюжеты времён эпохи Тан, когда заточённые в императорском дворце наложницы писали поэтические строки на листьях и пускали плыть по реке или доверяли ветру, эти послания находили учёные-чиновники, не чуждые поэзии, и таким же способом отправляли дамам ответ. Такая переписка носила характер интеллектуальной и поэтической утонченности, взаимного уважения и интимности, даже любовной тоски, которую невозможно утолить, поскольку личная встреча невозможна.