И почему же, всё-таки, он пришёл сюда в поисках успокоения?
— Я чем-нибудь помешал вам? — осторожно, застенчиво спросил он.
— Нет, — ответила она. — Я просто... медитировала. В последнее время, мне становится всё труднее делать это.
— Вы скучаете по своим друзьям? По дому?
— Я бы солгала, если бы сказала "нет", но всё же... это не так просто. Уже очень давно я смирилась с тем, что я иду туда, куда должна идти, и я пошла бы во тьму так же легко, как в свет.
Шеридан покачал головой.
— Кажется, я ничего не понял.
— Простите. Наш образ мыслей может показаться для вас... странным. И всё же, я, наверное, почти утратила право следовать ему до конца. Я больше не на Минбаре. Тут я в одиночестве, и хорошо понимаю, как относятся ко мне все, кто меня окружает.
— С вами ничего не случится, — сказал он. — Все, кто находятся на этом корабле, знают, что вы неприкосновенны. Они не нарушат моего приказа. Я обещаю вам.
— Я не боюсь, капитан. Это тело — не более чем оболочка. На свете есть очень мало людей, которые способны действительно причинить мне вред.
— Но Уэллс может.
Деленн медленно отвела взгляд.
— Уэллсу удалось это. Я читал протоколы ваших допросов. Я видел, когда вернулся, на что вы были похожи. Посмотрите на меня, Деленн!
Она вскинула голову вверх и встретилась с ним взглядом.
— Всё, что он говорил вам, это правда, не так ли? Всё, что он вытянул из вас — тоже правда.
Тихим голосом она ответила:
— Да. Это так. Мои руки в крови миллиардов людей, и мне нечем оправдаться перед собой. Мы вели эту войну не за правое дело, не выполняя свой долг, не защищая честь и не во имя Света. В её корнях лежат гнев, гордыня и эгоизм. Как же много времени понадобилось мне, чтобы осознать это, капитан. Невероятно много.
— Так почему же я продолжаю эту войну? — повысил голос он. — Что толкает меня? Большая гордыня, больший эгоизм, больший гнев? Ну, скажите же мне, сатаи Деленн! Скажите!
Последнее слово он выкрикнул, и она явственно содрогнулась от его словесного натиска.
— Нет, — прошептала она. — Вы продолжаете эту войну, потому что не знаете, как остановить её.
Он медленно отступил назад, скованный внезапным ошеломлением. Она была права, и он был прав. Каждый из них сказал правду друг о друге. Именно поэтому их слова ранили столь тяжко.
— А вы? — тихо спросил он.
— Нет. Боюсь, что нет.
Шеридан выудил из своего кармана какой-то предмет и поднёс его к Деленн. Это был маленький металлический треугольник, который он забрал у неё, захватив в плен на Минбаре. Она назвала его Трилюминарием и сказала, что собиралась использовать его, чтобы сканировать душу Шеридана. Правительство Сопротивления не знало об этом; Шеридан не был уверен, зачем он держит это в тайне.
Но, тем не менее, он не сказал об этом ни слова. Этот предмет был важен для неё, а она стала для него наилучшим из того, что он мог бы назвать родственной душой во всей его окаянной жизни.
Она встретила его взгляд, и на её лице проступила сложная смесь чувств — отчаяния, страха, надежды. Не торопясь, он убрал Трилюминарий обратно.
— Скоро мы будем у Евфрата, — сказал он. — Мне нужно находиться в рубке.
— Конечно, — прошептала она. — Благодарю вас за то, что вы пришли ко мне, капитан.
— Не стоит... не стоит благодарности. Спасибо вам.
Он ещё раз поглядел на неё и вышел из комнаты. Ему ещё надо было поговорить с Г'Каром, попытаться добиться ещё каких-нибудь вразумительных ответов от Затраса, чтобы понять, что может ожидать его в пункте прибытия.
Он предполагал, что будет там не одинок, но он никак не ожидал встретить то, что ждало его там.
Кое-кто ещё знал о Великой Машине.
Глава 2
Алит Калейн был воином и ещё раз воином, и очень гордился этим обстоятельством. В его памяти был свеж тот день, когда он впервые ступил на борт "Трагати" — корабля, которому суждено было стать его домом. То был момент, когда он вознёсся на вершину своей гордости, силы и чувства ответственности. Он преклонил колени перед командиром корабля — Синевалом, — и поклялся ему в верности. Это случилось уже больше двадцати пяти циклов тому назад, и с тех пор Калейн обрёл гораздо больше власти. Теперь он был капитаном "Трагати", он командовал кораблём с тех пор, как Синевал вошёл в Серый Совет. Калейн всегда был на переднем крае священной войны с землянами. Под взглядом Синевала, Калейн вырвал сердце из поверженного Земного Содружества, примерно покарав людей за убийство Дукхата.