- Иногда я тебя ненавижу.
- Почти что всегда.
- Всё это время пропало даром. Все эти усилия. Чего ещё я мог добиться, не будь я занят тобой? Мог бы я спасти Нарн? Мог бы я спасти Катс?
- Нет. Эта дорога ведёт к безумию.
- У меня есть много качеств, но безумие в их число не входит.
- Хотел бы я знать - что сказать. Я могу рассказать им правду, но смогу ли заставить их поверить? Ты - мог бы.
- Вот почему ты был мне нужен.
- Будь ты проклят. Ты ведь предпочёл умереть, верно? Что угодно - лишь бы не работать со мной.
- Теперь ты свободен. Мои поздравления. Свободен от ворлонцев. Свободен от меня. Свободен от всех тех призраков - мёртвой жены, мёртвой дочери и мёртвых друзей. Даже твоя душа свободна...
- Что?
- Нет!
- НЕТ!
- Будь ты проклят, Шеридан! Где она?
- Где твоя душа?
- О...
- О, нет.
Его злой и яростный вопль услышали все в Соборе и Голгофе. Это был крик бессильного гнева, необузданной ярости, злости того, кто всё время тщательно отбирал детали, лишь для того, чтобы обнаружить что одна из тех деталей у него похищена.
Душа Шеридана была у ворлонцев.
Синовал вскинул руки и глаза к небесам, ярость кипела на его лице.
А потом он остановился и посмотрел сквозь камень, видения, небо и землю.
И он увидел приближавшихся.
Он оглянулся на бездушное тело Шеридана, и отвернулся от него в последний раз; тени вновь окутали его. Складки пространств и пределы бесконечности открылись, и он шагнул в башню Собора, на вершине вселенной, где всё сущее лежало перед ним.
Да, он был прав. Ему не привиделось.
Они прибыли.
Все они. Не просто один или двое - но все.
Он мрачно усмехнулся. Ворлонцы сделали свою ошибку, вторую их ошибку, куда большую чем первая. Они убили Старейшего, и сделав - это они призвали в игру всех игроков. Из теней, из туманов, из-за границ равнодушия...
Изначальные прибыли к Голгофе.
Глава 4
Картины конца 2263-го года по земному исчислению.
Слишком поздно для молитвы.
Первая: Целитель.
ДЖОН ШЕРИДАН
ПОКОЙСЯ
ТАМ, ГДЕ НЕ ПАДАЮТ ТЕНИ
Слова были написаны дважды, на английском и адронато. Они были вырезаны на небольшой плите серого камня, врытой в землю.
Деленн плотнее запахнула свой плащ. Тут было холодно, очень холодно. Приближалась зима, и разрушения, нанесённые её планете, означали что зима будет суровее обычного. Она слышала, что за последний год от холода умирали сотнями.
Вот только её тогда здесь не было, и её не будет здесь, когда зима ударит со всей свирепостью.
Это больше не был её мир. Она давным-давно отказалась от ответственности за него , и тот, кому она оставила эту ношу, в свою очередь передал её дальше. Минбар вновь принадлежал минбарцам.
Она не была минбаркой. Ей здесь не было места.
Она коснулась её тёмных волос, вспоминая то, как она впервые ощутила их и проблемы, которые ей доставила попытка их почистить. Потом были и другие проблемы, частью болезненные, частью просто сбивающие с толку. Она вспоминала как сидела с Литой, когда та объясняла ей про отличия тела человеческой женщины, про боль и кровотечения...
У неё всё ещё бывали месячные, хотя и не такие тяжёлые как раньше. Она гораздо меньше ощущала особенности тела человеческой женщины с тех пор, как...
С тех пор как то, что делает человеческих женщин особенными, было у неё отнято.
Она начала рассеянно скручивать волосы в косу. Когда-то она так уже делала, в самом начале, пытаясь найти подходящий способ носить их. Это продлилось недолго. Проще было дать им ниспадать свободно. Джону это нравилось.
Она ещё раз посмотрела на могильный камень и отвернулась, пристально рассматривая широкую панораму города перед ней. Как она и видела - Йедор был разрушен, нападение из космоса сравняло его с землёй. Нападение тех самых людей, ради сходства с которыми она изменила себя.
Как она и видела.
И всё же, когда она осматривалась вокруг - она понимала что что-то изменилось. Йедор, который она увидела в видении, был полностью превращён в обломки. Но теперь - некоторые здания остались стоять, некоторые отстраивались заново. Воздух не был таким тяжёлым, как раньше, и озеро....
Она оглянулась на могильный камень.
ДЖОН ШЕРИДАН.
ПОКОЙСЯ