— Что?
— Если бы только она сама могла увидеть это...
— Жалеешь о чем—нибудь?
Л'Нир оторвалась от своего чтения. Это была захватывающая книга про религию центавриан, предмете, который она находила бесконечно запутанным и сбивающим с толку. Занятно знать, что другие расы запутаны и сбиты с толку природой мироздания точно так же, как и она, и что они пытались познать ее столь же многими и разнообразными путями, как и она.
Они добились не больших успехов, чем она, но некоторые из их методов были весьма интересны.
Она, разумеется, может спросить Исток, но ей хотелось вникнуть во все самой. Спрашивать Исток будет... в каком—то смысле жульничеством. Если даже он и ответит ей.
— Прошу прощения? — спросила она.
Г'Кар посмотрел на нее и вздохнул. В нынешнее время он не любил путешествовать. Однажды он сказал ей, что надеется никогда вновь не покинуть Дорак—7. Что—то в этом путешествии одновременно тревожило и подбадривало его, и, с тех пор, как прибыли Вир и Та'Лон, он проводил большую часть времени, колеблясь между возбуждением и депрессией.
Сейчас он выглядел находящимся в депрессивной фазе цикла.
— Ты жалеешь о чем—нибудь?
Она закрыла книгу и на секунду задумалась над ответом.
— Да. — сказала она, наконец. И, пожалуй, о многом. Мне жаль, что я не имела возможности помочь Джораху, когда могла это сделать, и не имею возможности поговорить с Тиривайл и Маррэйном. Мне жаль, что я не могу быть гласом рассудка для Синовала.
Она остановилась, размышляя.
— Длинный список. — заметил он.
— Я не закончила.
— И чересчур длинный для такой, как ты. — продолжил он так, словно она не ответила. — Ты слишком юна для столь тяжелых оков.
— В самом деле? Иногда я чувствую себя древней. Мне жаль, что мой отец никогда не узнает, насколько он повлиял на меня, пусть, увы, и не так, как он хотел бы.
— О, да — еще мне жаль, что я не узнала больше о том, чье имя я ношу.
— Он гордился бы тобой. Также как и я; я в этом уверен.
— Мне все же хотелось бы узнать его.
— У людей есть поговорка насчет сожалений. Иногда я думаю, что они мудрее любого из нас, даже мудрее Изначальных, а иногда — что они невежественней булыжника.
Они странный народ — но это же можно сказать про всех нас.
Они говорят: "жалею об одном — о том что не сказал." Я хотел бы сказать подобное. Есть так много того, что я мог или должен был сделать, так много того, чего я хотел бы избежать, или сделать иначе. Я принял ответственность за столь многое в судьбе галактики и показал себя недостойным. Будь я сильнее — быть может, Великая Машина осталась бы в моей власти и, возможно, Шеридан остался бы в живых. Возможно, я раньше узнал бы о Да'Кале и мог бы спасти свой мир. Может быть, я сумел бы образумить Синовала и увести его с края безумия, на котором он стоит слишком часто.
Но больше всего мне жаль, что я не могу спасти моего лучшего друга. Я видел его лишь раз за... двенадцать лет. Нет, больше. Тринадцать, четырнадцать. И тот, кого я видел пять лет назад... Хотел бы я знать — видел ли он во мне больше перемен, чем я видел в нем.
Давным—давно у Лондо было видение. Это дар его народа...
— Исчезающий в наши дни. — поддержала Л'Нир. — Есть разные теории о том, как это получается, но всякий раз видение оказывается правдой, хоть и редко когда это случается так, как кто—либо мог предполагать.
— Он видел меня. Он и я были в нескольких шагах от трона, во дворце Центаври Прайм. Он был одет как Император, а я ...
У меня был лишь один глаз.
Мы убили друг друга, вырвав жизнь из тела противника.
Я поклялся не допустить этого. Как Синовал, ненавидящий предначертания — я поклялся не допустить этого. Мы стали союзниками, друзьями — я не убью его. Я избегал посещать Центаври Прайм, а когда приходилось — оставался там не дольше необходимого. Когда он стал Императором — я встревожился. Когда я лишился глаза — испугался.
Но никогда прежде я не чувствовал такой совершенной уверенности, что сказанное им близится, чтобы сбыться.
— У Синовала есть поговорка: "Ничто не высечено в камне, а если и высечено — то камни можно разбить".
— Не смотри на Синовала, как на всю мудрость мира. Он знает многое, но истинный источник его знания — Исток Душ, а не он сам. И все, что он знает — подпорчено его личными предубеждениями.
— Исток.... он знает ответ на любой когда—либо заданный вопрос кроме одного. Как он сказал мне.
— Чего он не знает? Ты знаешь?
— В некотором смысле. Я когда—то спросила его, давным давно. Он ответил.
— Это может мне помочь? Это знание полезно мне хоть как—то?