Мы больше не встретимся, мисс Александер. Располагайтесь поудобнее, и приятных вам сновидений.
Уэллс поднялся из кресла и пошёл к двери. В один из моментов, он снова чуть было не утратил самоконтроль, но успел вовремя осадить себя. Он задыхался, и желал как можно быстрее убраться отсюда. Ему нужно было отдохнуть, привести в порядок свои мысли и чувства.
— Я... я... — вдруг сбивчиво заговорила Лита.
Уэллс повернулся и прислушался к ней.
— Я поступила правильно... Я знаю... Я поступила... правильно.
— Значит, вы не знаете ничего. Всего хорошего, мисс Александер.
Уэллс вышел, затворив за собой дверь.
— А-а, леди Эльризия. Как всегда, рад встрече с вами.
Лондо обозначил кивком приветственный поклон, — не доходя нескольких сантиметров до уровня, который можно было бы счесть отвечающим требованиям вежливости. Может быть, леди Эльризия и обладала неслабым влиянием, — она ведь взяла на себя роль управляющей всеми поместьями лорда Рифы в период его, как смел надеяться Лондо, очень продолжительного отсутствия, — но это ещё не значило, что Лондо был обязан проявлять к ней уважение.
В обществе, где брак по любви считался поступком вызывающим, глупым и опасным, семейное счастье было исключением, — оно приходило, только если молодожёнам крупно везло. Лондо являлся ярким примером обратного. Тимов ненавидела его, Даггер без зазрения совести пользовалась его положением в своих собственных корыстных целях, а Мэриел... нет, о ней лучше не говорить ничего, чтобы не перейти рамки приличий. И, тем не менее, у Лондо был единственный повод для радости. Это был Рифа, а не он, кому "посчастливилось" взять в жёны прекрасную леди Эльризию.
Да, Лондо признавал, что, если оценивать её с точки зрения внешности, она была прекрасна. Даже если её красота была того сорта, что живёт в баночках и отнимает несколько часов поутру, чтобы снизойти на свою владелицу. И ещё Эльризия была проницательна, умна и обладала очень высокими запросами. Хорошие качества для мужчины и очень, очень плохие — для женщины. Тем более, для такой, чьим истинным предназначением было продолжать знатный род и постоянно выглядеть ягодкой, а в случае необходимости — стать связующим звеном между двумя династиями. Ум для этого не требовался совершенно.
Эльризия честно сыграла свою основную роль — у неё и Рифы был сын. Он постоянно блистал на военных парадах, полагая, вне всякого сомнения, что способен наповал сразить нарнов своей элегантностью. Эльризия символизировала крепкий союз между двумя знатными домами, так что в этом отношении она была безупречна. И она постоянно вращалась в светских кругах, блистая своей красотой. Это было бы более чем достаточно для любой женщины, но нет! Ей хотелось большего.
— О, министр Моллари, — сказала она. — Мы не ждали, что вы явитесь во дворец этим утром. Что заставило вас сорваться, и умчаться в такую даль из вашего поместья?
— Э... некоторые дела особого рода. Ничего существенного.
— Это связано с убийством леди Мореллы? Ужасно. Просто ужасно. Я слышала, что убийца уже находится в тюрьме?
— В тюрьме находится подозреваемый, госпожа. Его вина ещё не доказана.
— О, правда? Ну что ж, у нас есть надёжные способы доказательства вины, не правда ли, дорогой? — она улыбнулась своему компаньону.
Лондо приходилось несколько раз встречаться с Картажьей. Племянник старого императора Турхана, Картажья был отпрыском царственной линии, и, таким образом, требовал повышенного внимания к своей особе. Впрочем, следовало сказать, что царственная линия мало выигрывала от его присутствия в своих рядах. У Лондо мелькнула шальная мысль, — неужели он всё ещё такой же слюнявый, каким был в детстве?
— Именно, — подтвердил Картажья. — Мы же ведь можем задать работу нашим придворным палачам... ой, простите... болевым техникам. Хм, болевые техники? В смысле, что за дурацкое словосочетание? Нет, в самом деле! Вы, может быть, скажете, что как их ни называй, будет одно и то же, но нее-е-ет, у них имеется своя организация, и они настаивают, чтобы их называли именно болевыми техниками. Я просто не нахожу слов. Так или иначе, организовать дело будет совсем не сложно.
— Боюсь, что в данный момент... пытки не вполне уместны, лорд.
— Ты что же это, Моллари? Не хочешь даже дать мне шанса поразвлечься? Ну, да это ведь просто нечестно!
— Заткни свой рот, дорогой, — мягко проговорила Эльризия.
Лондо раньше не приходилось видеть члена императорской семьи с такой недовольной физиономией. Смотреть на него в этот момент было необычайно занятно.