Его пожизненное клеймо непринадлежности стало ощущаться острее, чем когда-либо. Но он не тосковал по жизни в A’Грайхлонне, не сожалел и о том, что приехал. Все это было лишь средством для достижения цели, а цель эта стоила любых страданий.
Становилось холоднее, и ему начало казаться, что количество прибывающих судов уменьшилось. Он начал волноваться, что эльфы этого континента не смогут путешествовать морем зимой. Если так, то ему придётся долго и несчастно ожидать прихода весны.
Во второй половине дня, когда он прогуливался по северной набережной за портом, наблюдая за волнами, некий отблеск привлек его внимание. Сначала, он не был уверен, что это что-то большее, чем солнечный свет, прорвавшийся сквозь облачный покров, чтобы ударить в воду. Что-то искрилось, словно полированный металл, но потом дрогнуло, будто то, что отразило свет, слегка колебалось на ветру или качалось на океанских волнах.
Тогда он разглядел судно.
Оно гладко рассекало поверхность океана. Оно мерцало, как внутренняя часть раковины моллюска, идя на белых парусах — похожих на неокрашенную ткань шеота.
Лони прикрыл глаза ладонью.
Длинный и гладкий, нос корабля был нацелен вперёд словно копье. Под солнечным светом корпус его отсвечивал зеленоватым. Но при очередном блике, он окрасился богатым золотом.
Дыхание Лони остановилось и застряло в груди. Он резко развернулся, разыскивая молодого рыбака, которого видел ранее. Найдя его, он кинулся к человеку.
- Судно вот там, откуда оно?
Он уже знал ответ, но должен был услышать это.
Юноша оглянулся на залив, а затем посмотрел на Лони со смесью дискомфорта и замешательства.
- Эльфийское, - ответил он вскоре. - С далекого севера, из-за восточной части мыса.
Лони не зря проделал это путешествие.
- Спасибо, - выдохнул он. Он побежал к краю воды и остановился там, уставившись на странный корабль вдали. Что он должен делать теперь?
Он ждал, но больше ничего не происходило. Корабль не двигался с места, будто встал на якорь, но, насколько он мог видеть, от него не отходил ялик или лодка. Возможно, они ждали сумерек?
Несколько намеков, которые он услышал о здешних эльфах, говорили о том, что они открыто не общаются с людьми. Но он-то человеком не был, поэтому не станет ждать сумерек.
Он побежал обратно в порт.
Меньшие пирсы в северной части порта были построены хаотично, для яликов и рыболовных судов. Большая часть рыбаков причаливала днём, и сейчас здесь было почти пусто, исключая разве что чаек, кружащих в небе. Он прошел до конца первого короткого пирса, и само собой разумеется, обнаружил несколько пустых пришвартованных яликов. Он не был вором, но ему и в голову не пришло, что кто-то может обозлиться на него за простое заимствование — не после длинного пути, который он совершил. Ведь сейчас он был так близок к цели.
Спустившись вниз в ялик, он отвязал его и оттолкнулся от причала. Устроившись в середине, он завозился с веслами – он никогда прежде не использовал подобное плавательное средство. Он греб с оглушительным плеском и чувствовал себя энергичнее, чем за весь этот год. Он думал о своей бабушке, жалея, что не может рассказать ей об этом моменте и о том, как он нашел потомков Отступников и легендарного Сорхкафаре, свой настоящий народ.
Он не мог подобрать название всем своим эмоциям, хотя облегчение было самым сильным из них, и он греб быстрее, игнорируя растущую усталость в руках. Пока он, постоянно посматривая через плечо, приблизился, судно становилось всё больше. Но каждый раз, он лишь грёб сильнее.
Кинув еще один взгляд вперёд, он увидел, как что-то серебристое блеснуло у поручня судна.
- Бартва’на! - прокричал ему голос.
Ему потребовалось мгновение, чтобы узнать это странно выговоренное слово.
«Остановись, сейчас же!»
Когда он перестал грести, другой проблеск появился возле борта, а ялик по инерции подплыл ближе к кораблю. К его удивлению, двое мужчин со светлыми, почти белыми волосами целились в него из луков.
Вспомнив, как они обратились к нему, он предположил, что его спутали со здешними людьми. Он выпустил весла и осторожно встал.
- Нет, - ответил он на эльфийском, надеясь, что они смогут понять его диалект. - Я один из вас! Я пришел, чтобы найти вас.
Эльф слева с растерянностью посмотрел на соседа. Было ли это потому, что Лони говорил на языке, похожим на их собственный, или же его манера говорить отличались от их, Лони не мог быть уверен. Тот, что справа опустил лук, но стрелу оставил на тетиве, когда искоса посмотрел вниз.
Лони наблюдал, как эти двое кратко перешептываются друг с другом, возможно, споря, если судить по быстрым изменениям в их лицах. Потом тот, что справа, слегка повернулся, обращаясь к кому-то позади себя. Они оба отступили от перил, когда веревочная лестница была брошена за борт.
Лони судорожно выдохнул от облегчения. Они понимают его и поняли, что он один из них. Снова схватив весла, он подвел лодку под лестницу, чтобы схватиться за нижнюю ступеньку. Даже после стольких минут безостановочной гребли, он быстро поднялся по лестнице и перевалился через резной борт, словно через край гигантского листа.
Он легко приземлился на палубу, и на мгновение был отвлечен от своего ближайшего окружения. Начиная с боковой стены около него, вся палуба, казалось, была сделана из одной твердой части без единственной трещины или шва в гладкой желтовато-коричневой поверхности. Конечно, он знал о тех, кого некоторые назвали Ваятелями или Составителями среди Лхоинна, что могли создавать подобные вещи. Но это был очень необычный дар, очень редкий, и он никогда не слышал о “создании” или “формировании” таких размеров.
Вдруг он посмотрел вверх, и впервые волны сомнения начали терзать его. Он был окружен другими эльфами, но их глаза смотрели на него с открытой враждебностью.
Они были более рослыми, чем люди его родины, выше, чем его отец и брат. Их волосы были светлее, а кожа – темнее, чем это было распространено среди Лхоинна. Было в выражении их лиц что-то дикое.
Те двое, что первыми появились у борта, быстро зашагали к нему, по-прежнему с луками в руках. Оба носили доспехи из закаленной кожи. Они несли длинные луки, загнутые на концах, над их правыми плечами возвышались колчаны. Наконечники их зубчатых стрел были сделаны из блестящего белого металла.
Они свободными руками схватили Лони под локоть, и он с удивлением дернулся.
- Что вы делаете? - спросил он. – Я – такой же, как и вы, только издалека!
Его слова не возымели никакого эффекта. Двадцать человек на палубе стали смещаться, давая дорогу кому-то ещё. Сомнение Лони сменилось страхом, когда этот человек подошел к нему.
Он был так же высок, как и остальные, но двигался так плавно и грациозно, что не издавали ни звука. Его одежда была из шерстяной ткани, окрашенной в цвет чего-то среднего между темной зеленью леса и сумеречно-серым. Углы его плаща были подвязаны на талии. Его капюшон был отброшен назад, и волосы сияли почти белым на солнце.
Но именно его раскосые глаза привлекли внимание Лони.
Они были настолько светлого цвета, что были почти желтыми, а не янтарными. Тем не менее, они были холодны, как день в середине зимы, независимо от солнечного света. Они изучили волосы и глаза Лони с замешательством и недоброжелательностью вперемешку.
- Ты не Ан'Кроан, - решительно сказал он. - Кто ты такой?
Его акцент был силён, и из-за этого некоторые слова казались странными. Лони понял его, но понятия не имел, как ответить. Насколько Лони смог интерпретировать термин "Ан'Кроан", он означал "Те, кто нашей крови". Но он совершенно не знал, что это означает или что происходит.