Она печально умолкла, вспоминая прошлое. Ее голубые глаза наблюдали за звездами сквозь приоткрытый купол шатра. Ветер доносил запахи овец, гор и молока.
– Почему же ты предала клан только сейчас?
– Потому что мир готовится умереть. Тогда мы сделали неправильный выбор – в пользу собственных жизней. Мы так боялись уступить этот мир нашим детищам! Скольких мы убили – тех, кто нами же был создан… Все они бежали в горы, болота, моря и под небеса. Они выли, визжали, проклинали, молили голосами человеческими и демоническими. Они даже пытались выступить против нас. Сходили с ума, зверели. Мы думали, что власть, богатство и людское поклонение утолят наше бытие, а также смоют с рук кровь собственных детей. Однако все оказалось не так… Чтобы дать шанс этому миру, нужно отказаться от бессмертия, которое отягчает и губит его. Да, Филипп, я говорю и о клане Сир’Ес. Не гляди так, будто твое упрямство сможет предотвратить это. А теперь…
Мариэльд подняла взгляд.
– А теперь делай что должен! – закончила она гордым голосом, и в глазах ее будто зажглась и погасла искра былых времен. – Но знай, что ты уже проиграл. Все, что мы задумали, исполнится, даже если я погибну в горной тверди, когда мой дар откажется жить. Да будет так! Значит, это угодно самой судьбе, нашей Матери! – И она зашипела, как змея: – Но эта же судьба заберет у тебя детей. Ты похоронишь Йеву, а потом Юлиана, будешь рыдать над его телом, не в силах помочь! И после всего ты войдешь под своды Молчаливого замка, чтобы расстаться и со своей жизнью. Вот тебе мое предсказание. Будущее, которое я увидела!
От злости Филипп взмахнул кинжалом, на лезвие которого падали отблески пламени. Мариэльд захрипела, из перерезанного горла хлынула кровь. В конце концов глаза графини потухли, а взор застыл на убийце. Филипп еще некоторое время глядел на мертвую женщину. Конец ее жизни – начало большой войны. Затем он продолжил орудовать кинжалом, делая так, чтобы убитая после воскрешения не смогла ни позвать, ни услышать, ни увидеть ничего вокруг.
Чуть погодя явились одетые в местные одежды гвардейцы вместе с настороженным Яши-Баном. Костюмы из козьей шерсти должны были согреть их даже в морозные ночи, если придется спать среди голых скал или на дне воющих ущелий, чтобы спрятаться от гарпий. Приняв из рук своего господина тело, замотанное в одеяла, воины погрузили его на местную кобылу, как вьюк. Поклонившись, Утог, Даррет, Тортонс, Уильям и Братос пустились в тяжелый путь к острым хребтам.
Луна еще некоторое время освещала их, выхватывая рослые фигуры, на фоне которых движущийся рядом Яши-Бан казался согбенным карликом. Наконец все исчезли за двузубым холмом. Филипп еще некоторое время прислушивался к удаляющимся по мягкому снегу шагам и тревожно бьющимся сердцам, к дыханию лошадей вместе с вьючными холощеными козами.
Наконец все стихло. Граф остался наедине с ночью.
Ближе к середине зимы гонцы достигли Брасо-Дэнто и Офуртгоса, и возложенная на них миссия была окончена. Загоняя коней до смерти, они успели доставить все послания вовремя, даже несмотря на то, что их укрытый снегами путь оказался долог и полон лишений. В Офуртгосе была предупреждена графиня Йева фон де Тастемара. Безлунной ночью она ступила под сень раскидистых елей, где и пропала, чтобы укрыться в тайном убежище вместе со своим сыном Ройсом и слугами. Она понимала: ее отец, рискуя жизнью, ступил на путь великой войны, и теперь ей необходимо затаиться, чтобы ее не обнаружил вездесущий велисиал для использования в качестве заложницы. В ближайшее время она будет жить так же, как некогда жили ее предшественники: посреди лесов, полагаясь исключительно на своих вурдалаков.
Получив в замке послания, казначей и управитель поначалу не разобрались в причинах столь странных требований. Слишком привыкли они к миру. Зачем делать ремесленным гильдиям такие большие заказы на оружие и доспехи? Какой смысл в доставке из ближайших поселений зерна в городские амбары? Почему нужно укреплять внешние серокаменные стены и подготавливать песок, масло и камни?
Но когда свое послание прочел военачальник, то все сошлось. Война! Да не с кем-нибудь, а с самой Глеофской империей! Если в прошлый раз все обошлось и будто напоминало простой разлад между великим лордом и императором, то теперь становилось понятно: простым разговором в шатре дело не ограничится. И пока помощникам поручили подготовку к вероятной осаде Брасо-Дэнто, военачальнику полагалось собрать все войско подле северных границ – у Аммовской переправы, где при правильной обороне можно стоять много месяцев даже против превосходящего силой и количеством противника. Встретить возвращающегося из Стоохса после спада снегов императора Кристиана предполагалось именно там, преградив ему дальнейший путь и обрезав линии подвоза снабжения из Глеофа.