Альбус присел на подлокотник и, бесцеремонно выхватив бокал из малфоевской руки, сделал большой глоток.
Скорпиус даже не шевельнулся, продолжая все так же смотреть на огонь.
- Ты все-таки поверил, - сказал он минуту спустя.
- Нет, - откликнулся Альбус, нервно раскачивая ногой.
- Ты считаешь, что что-то происходит.
- Нет.
- Ты просто решил выйти прогуляться? – вопросительно вздернутая бровь.
- Нет.
- Тогда какого дементора тебя понесло посреди распределения? – две вопросительно вздернутые брови и абсолютно спокойный тон, который не соответствовал сказанному.
- Не знаю, - пожал плечами Альбус и улыбнулся, - я не знаю. Но, знаешь, я почувствовал мамину защиту. Она и правда есть. И возможно, мама действительно меня спасла.
- Это хорошо. Хорошо, что ты осознаешь, что все было не зря. А сейчас заканчивай пустую болтовню и слезь с кресла – я хочу пойти спать.
- Пооотер, - протянул Чарли Нотт, - ты сегодня такой мрачный? Испугался предсказания? Или наконец-то понял, что ты – пустое место и без имени папочки ничего не значишь?
- Уймись, Нотт… - процедил Альбус сквозь зубы, - ты пьян, придурок, - добавил он, скривившись.
- Я уймусь, Поттер. Но и тебе лучше затихнуть. Скоро Турнир и там будет понятно, кто есть кто.
- Вот именно, Чарли, - улыбнулся Поттер, сдавливая бокал в своей руке. Тонкий хруст заставил всех в гостиной повернуться на резкий звук. Раздался звон осколков – бокал рассыпался в руках Поттера на части, осколки до крови ранили ладонь, и Альбус смотрел на кровь, стекающую по запястью, усмехаясь, наклонив голову набок...
***
- Турнир Четырех должен состояться, - твердо проговорила голова министра магии в камине директорского кабинета.
- Но не будет ли это большой ошибкой в свете всех этих событий… - возразила Минерва Макгонагалл, нервно постучав пальцами по столу.
- Каких событий, госпожа директор? – улыбнулся Персиваль Уизли.
- Ну как же.. «Пророк» писал…
- Не стоит так верить «Пророку», право, не стоит, - ответил новый министр магии, а после добровольной отставки Кингсли Шеклбота был избран именно Персиваль. Большую роль сыграла его репутация добропорядочного волшебника из чистокровной семьи, которая всегда лояльно относилась к маглам. К тому времени Перси уже неплохо поднялся по карьерной лестнице и сумел проявить себя.
- В волшебном мире не происходит ничего из ряда вон выходящего, - категорично заявил министр, - все под контролем аврората и Гарри Поттера. Вы же доверяете народному Герою, профессор?
- Доверяю. Вы правы. Хогвартс защищен, в его стенах студентам ничего не грозит. Турнир Четырех состоится.
- Это послевоенная традиция. И если вы не проведете Турнир – паники не избежать.
- Хорошо, - Макгонагалл тяжело вздыхает, осознaвая, что министр прав. Турнир и правда – мероприятие, которое не может быть отложено, ведь он проводится раз в пять лет между четырьмя факультетами Хогвартса, потому что Тремудрый Турнир был отменен очень давно по соображениям безопасности. Школа больше не принимает гостей.
- Турнир состоится. Кубок огня выберет претендентов на победу. До свидания, министр.
- До свидания, профессор.
***
Белая сова уселась на подоконник, демонстрируя гордую осанку, которой обладают только полярные породистые совы, и постучалась в стекло. Драко Малфой распахнул тяжелые створки, поморщившись от осеннего холодного ветра, ворвавшегося в комнату. Сова, возмущенно ухая, влетела в помещение и деликатно села на спинку стула, принимаясь чистить перья. Что поделать – гроза за окном не самое приятное, что может пережить почтовая сова в своей жизни.
- Что там у тебя… - пробормотал Драко, разматывая нитку, которой был привязан желтый пергамент к лапке, по-королевски ему протянутой. Развернув письмо, Малфой принялся за чтение. Прочитав первые строки, изменился в лице и опустился в кресло возле камина, как раз под портретом Северуса Снейпа, который как обычно, сидел на стуле и бесстрастно взирал на происходящее в комнате.
- Ты чем-то встревожен, Драко? – спросил Снейп.
- Вы обещали не нарушать мое личное пространство, профессор, - едко напомнил бывший ученик, пытаясь трансфигурировать перо, лежащее на столе, в сигарету. Перо превратилось в горку пепла. Драко оглядел плоды своих трудов и, яростно взмахнув палочкой, изничтожил остатки пера и трансфигурированный пепел, вызвав смешок за своей спиной, полный сарказма. Когда Малфой обернулся и посмотрел на портретную раму – она была пуста.