-- Нам обоим хорошо, милый, -- сказала Матильда, запрокидывая голову. -- Я ...хочу жить ради тебя, ты мое все, ты мой сладкий любовник, мой наставник, мой отец. Ты весь во мне и я тебя проглочу всего, всего, - говорила она, а затем впилась ему в губы, и радостный стон вырвался из ее груди.
- А теперь отдыхай, мой милый.
Они ворковали в объятиях друг друга долго за полночь и заснули только под утро.
Вероника Семеновна, которая проснулась где-то около четырех часов, заходила в ванную и обратно на цыпочках, а в восемь утра отправилась на кухню готовить завтрак. Она была несказанно рада, что так повезло не только дочери, но и ей, уже планирующий, как она будет нянчить внука или внучку.
Борис с Матильдой сели к столу в десять утра.
-- Мам, мы с Борей отправляемся в загс сразу же после завтрака. Если хочешь, поедем с нами.
-- Спасибо, детки, езжайте сами, чего мне, старухе мешаться, я тут на кухне начну наводить порядок, вон пауки по углам гнезда вьют, холодильник надо бы разморозить и помыть. Если бы ты, моя деточка с месяц тому сюда приехала, тебе бы от меня здорово влетело.
-- Я не виновата. Это Борис Петрович плохо за своей домработницей смотрел, -- произнесла Матильда, нарочито подозрительно глядя на Бориса.
-- Виноват, исправлюсь. Хотя, теперь я тебе доверяю эту почетную миссию.
-- Не обижай тещу. Тещи надо поручить смотреть за домом, правда, мамочка?
-- Если мне доверят, почту за честь, сказала Вероника Семеновна.
В загсе Юго--Западного Административного округа Борис подал оба паспорта с заполненными заявлениями и подписями жениха и невесты. В оба паспорта было вложено по сто долларов. Заведующая загсом Капитолина Ефимовна, освободив паспорта от лишних бумажек, вскинула брови и негромко спросила:
-- Будут ли какие пожелания?
-- Будут, -- сказал Борис Петрович. -- Если можно, сократите нам срок регистрации до двух недель, а то и до одной недели. Нам предстоит поездка по Европе. Точной даты отъезда я пока не знаю, но желательно не затягивать этот вопрос.
-- Сейчас посмотрю журнал подачи заявлений, надо куда-то вписать вас, ведь срок регистрации два месяца с момента подачи заявлений. А, вот, нашла, повезло вам. Первое июля в 12 часов дня. Это устроит вас?
-- Какой это день?
-- Пятница.
-- Вполне устроит, -- сказал Борис Петрович и раскланялся.
Уже в машине Борис спросил свою невесту:
-- Где будем играть свадьбу?
-- Дома, -- ответила Матильда с сияющей улыбкой на лице. -- Я бы хотела, чтоб было поменьше народу. Ты, я и мама.
-- Так не получится. Куда девать свидетелей? Да и знакомых полно. Скажут: жадный, нехорошо.
-- Я хотела бы в тот же день венчаться в церкви, скажем в Елоховском соборе.
-- Поехали в Елоховский, -- скомандовал Борис водителю.
Машина вскоре подъехала к Красным воротам, а там недалеко Елоховский собор, уступивший первое место храму Христа Спасителя.
Здесь венчание назначили на день позже загса. Это была суббота. Борис отдал на нужды церкви пятьсот долларов. Его благодарили и обещали провести венчание в максимально торжественной обстановке.
-- Давай, совершим круг почета, -- предложил Борис, когда они вышли из храма.
-- Какой круг почета? -- не поняла Матильда.
-- Круг почета это объезд Москвы по кольцевой дороге длиной в сто пять километров. Сейчас кажется реконструкция кольцевой подходит к концу. Теперь эта дорога соответствует европейским стандартам. Заслуга мэра Лужкова.
Матильда с интересом вглядывалась в лесные массивы, которые, казалось, уходили в бесконечность.
-- Завтра или после завтра поедем на Красную Пахру, посмотрим, как идет строительство нашей дачи, -- сказал Борис, когда машина пролетала над Калужским шоссе. Маму возьмем с собой тоже.
-- Так всего много, голова кругом, -- сказала Матильда. -- Ты не перегружай меня, а то я не выдержу, помни: я существо слабое.
--А что такое?
-- Как что? Ты, загс, Елоховский собор, сказочное путешествие вокруг Москвы, эти прекрасные места, ничем не хуже загородных вилл Лондона, -- как все это можно вместить в голове одновременно? А ты еще и дачу. Я никак не приду в себя, после одного события, а ты...
-- Что это за событие?
-- Встреча с тобой. Это самое большое событие.
-- Хорошо, дачу отставим. А как насчет путешествия по Европе?
-- Если б ты увез меня куда-нибудь в глухую деревню, чтоб я и ты и больше никого. Медовый месяц прошел, баба успокоилась и тогда хоть на край света.
-- Матильда, не переживай: посмотрим.
Машина сделала разворот на Калужском шоссе и выехала на Профсоюзную улицу.
-- Это наша улица, запомни. Когда ты окончишь курсы водителей, я подарю тебе машину, и ты станешь ездить по этому шоссе и по этой улице: на дачу и обратно.
-- Я хочу джип, чтоб был как танк, -- сказала Матильда. -- Если кто врежется в меня, чтоб я не пострадала. От многих событий и впечатлений Матильда впервые чувствовала себя усталой и как только она переступила порог дома, сразу нацелилась принимать душ. Поздний обед уже был готов. Мать давно ждала их возвращения.
Матильда долго плескалась в ванной, а потом вышла, окутана в темный халат, с длинными распущенными мокрыми волосами и весело улыбаясь, присела к столу на кухне.
-- Я выпью немного вина, -- сказала она. -- От шампанского отказываюсь. Нельзя пить шампанское каждый день. А ты, мамочка, поздравь нас: сегодня мы подали заявление, а через две недели у нас свадьба.
-- Я очень рада. Поздравляю вас и желаю вам счастья.
-- Как только я Бориса Петровича захомутаю, мы установим над ним строгий контроль, не так ли, мамочка? нас двое, а он один. Меньшинство подчиняется большинству, меня этому учили еще, когда я носила пионерский галстук. Вы не боитесь, Борис Петрович?
-- Не обращайте на нее внимания, -- сказала теща, -- это она от радости такая. И в школе с ней было то же самое.
-- Я уже назначил тебя главнокомандующим в этом доме, -- сказал Борис. -- Дальше уж некуда. Не хватает только генеральских погон.
-- Я куплю погоны, -- заявила Матильда, перебираясь к Борису на колени.
26
После пышной свадьбы, состоявшийся в ресторане "Арбат", на которой присутствовало много друзей Бориса Петровича, среди которых были мужчины с молодыми женами, примерно одного возраста с Матильдой, молодые намеривались совершить свадебное путешествие по Европе. Но в их планы ворвались непредвиденные обстоятельства, и поездку пришлось отменить, по крайней мере, отодвинуть ее на какое-то время.
Бориса Петровича срочно вызвали в Брест по вопросу нелегальной поставки тушенки из Германии. От этой поездки нельзя было отказаться, поскольку вопрос касался законности не только поставки, но и покупки тушенки на многие тысячи долларов. Матильда хоть и сожалела по поводу временного расставания с мужем, но в принципе, несостоявшееся турне по Европе, восприняла с некоторым удовлетворением. Уж больно ей не хотелось мотаться по городам, по пляжам, ночевать в разных гостиницах и при этом всегда быть на высоте перед своим возлюбленным.
Мать тоже поддержала ее в этом.
Борис Петрович вылетел в Минск через два деня после свадьбы, а потом добрался в Брест поездом и каждый вечер названивал в Москву. Матильда подходила к телефону, будучи твердо уверенна, что может звонить только ее любимый муж, которого она теперь воспринимала совсем иначе, чем до загса и венчания в церкви. Муж говорил ей по телефону слова, от которых она просто млела, слушала, не перебивая, и только потом щебетала как птичка о том, как она без него скучает.
Но однажды, ближе к вечеру, она услышала женский голос, когда подняла трубку и немного удивилась.
-- Кто это? -- спросила она.
-- А я хочу знать, кто вы, вернее, кто ты? Домработница, что ли? Говори, -- раздалось в трубке.
-- Я жена Бориса Петровича, -- сказала Матильда с гордостью. -- Может, вы перепутали телефон?
-- Мы ничего не перепутали. Мы с Борисом Петровичем уже два года трахаемся, и у меня от него были дети. Так что, прошу любить и жаловать, как говорится.