Отец заметил это первым:
— Что за чертовщина?
На двух стенах в рамах или просто прилепленные коричневой лентой висели мои фотографии и фотографии отца.
— Что за чертовщина? — повторил я.
V
— Марти! Это же твои снимки! — воскликнула Кэролайн.
— Вижу!
— И твои, Джаспер!
— Вижу!
— Здесь ты совсем маленький. Какой симпатичный!
Со всех сторон на нас смотрели наши физиономии — из разных периодов жизни. Сумасшедшая выставка включала все фотографии, сделанные Эдди за двадцать лет. Отец в Париже — молодой, высокий, поджарый, еще со всеми волосами, необычной бородкой и шеей, которая лишь по недоразумению могла нести его голову. Вот отец в нашей квартире — до того, как начал наращивать жировые клетки и курить тонкие сигареты. Я был представлен в не меньшей степени — ребенком, подростком, юношей. Но больше всего меня заинтересовали парижские фотографии — десятки снимков отца с бледной красивой женщиной — ее улыбка деморализовывала.
— Папа, это же…
— Астрид, — кивнул он.
— Твоя мама, Джаспер? Красивая, — проворковала Кэролайн.
— Что все это значит? — воскликнул отец, и его голос прокатился по всему дому. Он всю жизнь страдал настоящей паранойей, но теперь обнаружил, что против него в самом деле плели заговор.
— Сюда. — Эдди повел нас дальше в дом.
Мы с отцом похолодели. Может быть, все это имеет какое-то отношение к самоубийству Астрид? К тому, что она погибла на барже Тима Ланга? Нас поставили в положение детективов, и мы расследовали собственные жизни, да только путешествие в прошлое ничего не дало. Мы ничего не понимали. Одновременно потеряли силы, снова пришли в себя… Какой-то безумный кошмар! Сон Нарцисса! Что мы должны испытывать: чувствовать себя польщенными — или ограбленными? Загадки множились с головокружительной быстротой. Эдди привил этому наркобарону одержимость по отношению к отцу и ко мне. Но что он сказал? Что он мог такого сказать ему? Я представил, как он выпивает вечером со своим хозяином: «Вы не представляете, что это за люди! Они безумцы! И не имеют права жить!»
— Мистер Ланг ждет вас там. — Эдди показал на большие двойные деревянные двери в конце коридора. У него еще хватило хладнокровия улыбнуться.
Внезапно отец схватил его за шиворот — со стороны показалось, он хочет стащить с него рубашку. Это был первый случай физического насилия с его стороны. Кэролайн разжала ему пальцы.
— Во что ты нас втянул, негодяй? — закричал отец, но не так грозно, как намеревался. Любопытство странным образом разбавляло ярость.
Из двери появился охранник — выяснить, что происходит. Эдди успокоил его кивком, и тот, разочарованный, удалился в тень. Судя по всему, Эдди обладал непререкаемым кивком. Это стало для нас открытием. Мыв изумлении шли по коридору к двойным деревянным дверям, разглядывая по дороге все новые фотографии. До этого момента я не отдавал себе отчета, насколько отец похож на пса, насильно брошенного в плавательный бассейн. А я? Внезапно собственная личность показалась мне несущественной. Я даже не сумел ее увязать с изобразительной историей нашей семьи. Мы выглядели обломками погибшей цивилизации. И были совершенно непостижимыми.
Моя мать! Глядя на нее, я почувствовал, что мое сердце распахнулось почти настежь. На фотографиях она казалась молчаливой и неподвижной. Все действия происходили с внутренней стороны глаз, сами же глаза будто только что возвратились из какого-то дальнего уголка земли специально для того, чтобы предупредить: другим туда стремиться не надо. Ее улыбка была как лестница, которая никуда не вела. Грустная красота слегка завуалирована по углам рамок, голова покоится на руках, глаза затуманились. Не исключено, то это было лишь совпадение, однако на каждом последующем снимке она находилась все дальше от объектива, словно съеживалась. Изображения наполнили меня новым уважением к отцу: моя мать выглядела женщиной эффектной, но холодной — здравомыслящий мужчина не стал бы связывать с ней судьбу. Я снял со стены одну из фотографий, вынул из рамки. Черно-белый снимок был сделан в «Лондромете»[47]. Мать, свесив ноги, сидит на стиральной машине и своими удивительно огромными глазами смотрит прямо в объектив. Внезапно мне пришло в голову: происходящие таинственные события имеют отношение к ней. И здесь я получу ключ к ее загадке. Узнаю, кем она была и откуда взялась. Все это таилось за дверью в конце коридора.