– Я могу включить тебя в программу защиты свидетелей, – мягко произнес Артур.
Но это, кажется, еще больше выбило Серегу из колеи – взгляд его так и заметался по нашим лицам:
– В смысле?! Это ж мне уехать придется, так?
– Или сменить внешность и фамилию, – предложил Артур. – Сможешь выбрать себе личико. Кто у вас там сейчас секс-символ?
Он вопросительно взглянул на меня, но я только пожала плечами: некогда мне следить за этой ерундой. Похоже, не только мне показалось, что Логов относится к этому недостаточно серьезно. Серега так и сморщился:
– Вы так шутите? Блин, это смешно, по-вашему?!
– Проще, конечно, перебраться в другой регион…
– Куда? Я родился в Москве.
– И за МКАДом есть жизнь…
– Только не для меня. Все, забудьте, что я сказал. Я не полезу в мясорубку!
Артур светло улыбнулся:
– Тихо-тихо. Это твое дело. Нет так нет.
С подозрением прищурившись, Сережа уточнил:
– Типа, вы это так и оставите?
– А что я могу? – Артур аккуратно отрезал и отправил в рот очередной кусок мяса. – У меня нет ни трупов, ни свидетелей… Что я могу предъявить этому ублюдку? Не могу же я просто подойти и сказать ему: «Парень, я знаю, что ты сделал прошлым летом… Пошли со мной».
– Не можете? – повторил Сережка потерянным голосом.
Логов покачал головой:
– Пусть живет. И ты живи… Только ты, приятель, оглядывайся в темных переулках. До конца своих дней оглядывайся… Не играет роли, выступишь ты против него или нет.
– В смысле?
«Как бы не разревелся», – подумала я с тревогой, глядя, как задергался Сережкин подбородок. Пока он еще держался, но Логов продолжал давить.
– В любом случае ты был свидетелем его зверства, и рано или поздно он тебя отыщет, раз ты больше не с ними. Может, месяц пройдет, может, десять лет.
Я попыталась перехватить его взгляд: «Зачем ты это делаешь с ним?!» Но Артур смотрел только на Сережку, а тот уже просто корчился от страха и чувства вины, как лягушонок, придавленный к земле крепким пальцем. И Логов не собирался его убирать.
А Никита сидел, опустив глаза… Сейчас у него опять был период «одуванчика»: светлые волосы отросли и по-детски пушились вокруг головы. У Артура, видимо, глаз замылился, ведь они встречались каждый день, и он уже не замечал, как выглядит его помощник. А раньше он гнал Никиту в парикмахерскую, как только тот переставал быть похожим на легкоатлета – в другом виде спорта я его как-то не представляла.
Я чувствовала, как у Никитки разрывается сердце от тревоги за друга, но как-никак он работал в Комитете и знал, что Логов прав. Без Сережкиной помощи нечего было и мечтать о наказании убийцы.
И Малышенков тоже отлично понимал это. На Логова он таращился, как кролик на удава: деваться некуда, кольцо сжимается все крепче.
– А что могут сделать с моим лицом? – спросил он жалобно.
– Скорее всего ринопластику, – проговорил Артур таким тоном, точно для него это было обычное дело. – Форма носа очень меняет лицо человека. Волосы перекрасят, стрижку сделают. Хоть глаз откроется…
Длинная русая челка его свешивалась слева на половину лица, и я не представляла Сережку другим. Но, может, ему пойдет?
– Из Малышенкова станешь… Большуновым!
– Как тот лыжник?
Артур улыбнулся:
– Классный парень, верно?
В воздухе повисло невысказанное: «Он бы не струсил…» Серега чуть не уткнулся лицом в тарелку:
– Ну… Я не знаю. Это сработает?
– Я тебе обещаю, – заверил Артур и перешел к делу: – Когда и где это случилось?
Я слушала сбивчивый Сережкин рассказ вполуха, мне он уже рассказывал все это, когда мы встретились в больничном саду. Но Артур ловил каждое слово.
– Значит, он прямо за моей спиной? Как выглядит? Его имя?
– Здоровый мужик со спортивной стрижкой. Я только кличку знаю – Матрос. Может, он на флоте служил? На нем черная толстовка. Только он… не один вроде. – Сережка все еще не решался высунуться из-за плеча Логова. – С ним женщина. И ребенок…
Откинувшись на спинку стула, Артур спокойно заверил:
– Не бойся, мы не станем ему руки заламывать на глазах у ребенка. Надеюсь, он и сам сообразит, как себя вести, чтобы его не травмировать… Значит, так. Сергей, сейчас мы с тобой встанем и пойдем в туалет. Дверь за твоей спиной, так что твоего лица этот парень не увидит. Если еще не засек… Встанешь после меня, я тебя закрою.
«Ты двух таких закроешь», – подумала я.