Мне пришлось приложить все усилия, чтобы вновь украдкой не взглянуть на Ронана. Я могла бы поклясться, что ощущала его твердость и силу даже через несколько рядов.
Шепоток внутри вдруг задался вопросом, не ранен ли он.
«Да прекрати. Если уж на то пошло, лучше беспокойся о Фрэнки».
– Похоже, я пропустила все самое интересное.
– Можно и так сказать. Ривер пригласил меня на бал.
Я нахмурилась, заметив на лице Вайолет неуверенность.
– Это ведь хорошо, правда? Часть твоего великого плана?
Она чуть улыбнулась.
– Да, точно. Мой великий план.
Баскин встал перед классом. Я смотрела прямо вперед, думая о собственном великом плане, в котором никого не было.
– Ваше первое серьезное задание в этом году – курсовая о русской революции, – проговорил Баскин. – Подробности оставлю вам, но работа должна составлять не менее десяти листов печатного текста с одинарным интервалом.
Класс дружно застонал.
– Предупреждаю. Эта курсовая составит пятьдесят процентов оценки за первый семестр. – Он взглянул на нас поверх очков. – Так что советую постараться.
После урока мы быстро направились к выходу. Мне хотелось оказаться подальше от Ронана Венца и всех непрошеных мыслей, что из-за него лезли в голову. Вайолет же нужно было попасть в дом Уитморов, где она, будучи волонтером, заботилась о пациентке. В рамках медицинской программы Калифорнийского университета ей поручили три дня в неделю ухаживать за мамой Ривера.
– У Нэнси рак печени, – пояснила Вайолет, когда мы направились к студенческой парковке. – И в этом нет ничего хорошего.
– О, боже, мне очень жаль, – проговорила я. – Похоже, тебе придется непросто. Ты к этому готова?
– У меня нет выбора. Если я не научусь справляться с трудностями, то никогда не стану врачом. – Она обняла меня. – Позвони мне вечером, поболтаем. И ты сможешь рассказать все о Ронане. Я видела его сегодня вместе с Миллером. Полагаю, они теперь сдружились. Холден тоже с ними. Эвелин называет их Пропащими ребятами.
– Эвелин просто нечем заняться.
– Я просто рада, что Миллер завел себе одного… или двоих… друзей.
– Так называемые Пропащие ребята не смогут заменить тебя. Ваша дружба особенная, и Миллер это знает.
Она чуть улыбнулась, вовсе не убежденная в моей правоте. Мне так и хотелось сказать ей, что одним лишь словом она может превратить свою дружбу с Миллером в нечто большее. Но меня это не касалось. Не говоря уж о том, что я вовсе не была экспертом в вопросах отношений.
«Сначала ты сама должна в них поверить».
Мы разошлись в разные стороны. Вайолет направилась к белому внедорожнику, выпущенному в этом десятилетии, а я – к «Бьюику» Биби, разменявшему уже не один десяток лет.
По пути домой я включила «Let Me Blow Ya Mind». Когда мы с Вайолет были детьми, то с ума сходили от этой песни. Ей нравилось представлять меня Евой, а сама она была Гвен Стефани.
«Я тоже не смогу ее заменить».
Но она может променять меня на Эвелин Гонсалес. Я поклялась позвонить Вайолет и рассказать ей все о строящем сарай Ронане. Может, я даже поделюсь с ней тем, что немного думала о нем в эти выходные.
Совсем чуть-чуть.
Очевидно, вселенная решила меня испытать. На правой стороне дороги возникла высокая темноволосая фигура в джинсах, ботинках и простой белой футболке. Через плечо свисала джинсовая куртка на флисовой подкладке, которую парень чуть придерживал за воротник.
«Вот черт».
Ронан Венц шел не быстро, но и не медленно. Ровным шагом. Глядя прямо перед собой. У меня сложилось странное впечатление, что он походил на путешествующего автостопом в бесконечном пути через всю страну, который ждал, когда кто-нибудь его подберет, но не особо на это надеялся.
А потом я поняла, что он, вероятно, направлялся ко мне домой.
«Черт-черт-черт!»
– Учись справляться с трудностями, – пробормотала я и остановилась в нескольких футах впереди Ронана. Я выключила музыку и опустила стекло со стороны пассажирского сиденья.
– Привет. Тебя подвезти?
Ронан остановился и уставился на меня. Он нахмурил брови, и на его лице появилось странное выражение.
– Не нужно меня подвозить.
– Но ты этого хочешь?
Он рассматривал дорогу перед собой.
– Ты ведь идешь ко мне, верно?
Он кивнул.
– А если я тебя не подвезу, как это будет выглядеть? Я приеду домой, а ты еще двадцать минут будешь шагать по жаре. Биби решит, что я – настоящая задница.
Поколебавшись еще пару мгновений, Ронан забрался в машину. И тут же все пространство наполнилось им. Типичным запахом мыла и, чуть слабее, дыма от костра. Я крепче вцепилась в руль, сполна ощутив его неприкрытую мужскую суть.