Так, стоп! Отставить панику! Завтра же рвану ко врачу. Сдам кучу анализов. Все, что потребуется. И даже больше — потребую, выбью, порву на лоскутки. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить при себе этот неожиданный подарок судьбы.
Вообще Нику правильно бы сообщить — в том, что именно он является автором моей беременности, у меня никаких сомнений. Последние месяца три мне было не до мужчин, он был единственным.
Он вообще для меня был и остается единственным, но суть от этого не меняется.
Ему не нужна была я, а мой ребенок-то ему зачем?
Я три года по нему сохла, надеясь непонятно на что. Он — успешный, востребованный, обаятельный мужчина. Я не в его вкусе, это мне известно. Мы дружили. Долго. Пока я не совершила глупость, потеряв его доверие. Он занят!
И что мне ему сказать?
Эй, привет, помнишь меня? Да-да, меня, ту, что три года пыталась обратить на себя твое внимание. Ту, что пыталась за тебя воевать — неуспешно и бездарно. Да, да, это я! Та, которая наткнулась на тебя в баре тогда, когда решила наконец выбросить тебя из головы. Та, с которой ты решил взять и забыться. Та, от которой ты утром взял и ушел, обратно к своей будущей жене. Знаешь, у той ночи остались последствия. И мне нужны от тебя работа, деньги, связи и квартира в придачу? Так, что ли?
Бр-р-р! Бред!
Мне ведь все сказано. Та ночь была ошибкой…
Не то чтобы я обиделась. Я запомнила.
К тому же он ведь просил меня не мешать ему в личной жизни.
Просил? Просил. Я обещала, что не буду.
И не пойду к нему ни за алиментами, ни с требованием исполнять его отцовские обязательства.
Самый максимум, что я могу ему сказать — спасибо. Ни в коем случае не вслух!
Я достаю тест из кармана, опускаю его перед собой на салфеточку. Обнимаю себя за плечи. Ощущаю, как по щекам бегут слезы. Счастливые слезы!
Господи, я ведь не верила. Не надеялась даже. Мне говорили, это невозможно. Невозможно!
— Ваш заказ, — нарушает мой покой официантка и ставит передо мной искомую пиццу. Косится на тест передо мной, так по-женски округляет глаза, — боже, вас можно поздравить?
Кто-то очень хочет получить сегодня чаевые? Я обычно экономлю, но сейчас я настолько рада, что готова вытащить из кошелька последнюю сотню на сегодня. Ради вот этого — улыбки радующегося за тебя человека.
— Поздравляйте, — киваю я. Мне на самом деле очень надо!
Ситуация у меня — полный швах, если быть до конца откровенной.
Работы — нет, сбережения на исходе, на шее — долг. Если и есть в жизни ситуация меньше всего подходящая для беременности — то вот она, у меня, кто хочет полюбоваться? Покажу за доплату. И даже разрешу покрутить в руках.
Вот только вариантов на самом деле нет. Никаких вопросов — что мне делать?
Я оставлю ребенка. Я слишком долго о нем мечтала. У меня просто не будет второго такого чуда.
Понятия не имею, как я выкручусь из своей ситуации. Но я живучая, я все решу! У меня нет выбора, я должна. В конце концов, я не допущу, чтобы мой ребенок голодал или остался без крыши над головой.
Пришло время отчаянных мер!
— Явилась-таки?
У моей тетки настолько ехидный и торжествующий вид, что сложно не начать параноить в эту же самую секунду.
Нет, она точно ни при чем в моих проблемах с трудоустройством.
Никто вообще не виноват, кроме меня самой.
— Здравствуйте, Ангелина Сергеевна, — я стараюсь, чтобы внутренняя моя обреченность не прорывалась наружу.
Последний раз я виделась с Ангелиной месяцев семь назад. Столкнулись на выходе из метро. И я бы сделала вид, что не заметила её, пролетела бы мимо, если бы тетка не ухватила меня за рукав куртки и не удержала на месте.
— Куда летишь, коза. Своих в упор не узнаешь?
Я порвала все контакты с родственниками отца после аварии. Не то чтобы я их винила, но… Но даже моя тетка была похожа на него слишком сильно.
И глядя на неё, я слишком четко вспоминала, сколько всего потеряла.
— Говорят, у тебя проблемы с работой, Анжела, — Ангелина уже тогда глядела на меня как на самую паршивую овцу в семействе Морозовых.
ношу с собой как талисман.
Ради тебя, мое солнце, я пойду на что угодно. Прикопаю гордость поглубже, задолжаю родственнице. Только появись на свет живым. Пожалуйста! Проблемы — это было слабо сказано.
Я была менеджером по персоналу. Все практические навыки, что у меня были — были заточены под это. И увольнение по статье разом захлопнуло для меня двери большинства приличных компаний.
На последнем месте работы, в неплохой турфирме, я проработала три месяца. Только было расслабилась, что все, черная полоса начала тихонечко сереть, как на меня наговорили гадостей начальнику и уволили в самом конце испытательного срока. За конфликтность. Хотя я вообще вела себя тише воды, ниже травы.
Просто кое-кто очень опасался, что мой отчет по анализу трудовой деятельности дойдет до начальства. И кого-то уволят, за то, что он так много времени просиживает в интернете на рабочем месте.
— Что ж ты за помощью не обращаешься, — скрипела тетка, не отпуская мою руку, — пришла бы, повинилась бы, подумали бы, что можно сделать…
Я с трудом удержалась от вопроса: «Зачем?»
Подруга предала, друг — разочаровался во мне, карьера, на которую я строила большие планы, сделала мне ручкой, да еще и бесплодие…
С учетом долгов по иску я больше не могла позволить себе ЭКО.
Слишком дорогие комплексы процедур.
Я с трудом тогда поднимала себя с кровати. Только бесконечные собеседования и заставляли шагать дальше и как-то жить.
Да и не хотела я ничьей помощи.
Да, Ангелина работала в службе занятости и была там аж руководителем подразделения. Да, у неё были связи. Много связей. Вот только Ангелина была из тех родственничков, что один раз помогут, после будут вспоминать пятнадцать лет, как они тебя выручили.
Мои проблемы — мне и решать. После хоть никому не остаешься обязанным по гроб жизни. Я искала работу сама. Мониторила электронные биржи, попутно подхватывая мелкие фриланс-заказы и на лету осваивая профессию таргетолога социальных сетей. Не то чтобы это было сложно, премудростей было немного, но с каждым месяцем это понимало все больше народу и денег становилось все меньше. А они и так были не особо большие, и соцпакета по всей этой красоте не полагалось.
Иногда мне так хотелось плюнуть на всю эту амбициозность, мечты о карьеры и пойти хоть куда-нибудь, хоть на свободную кассу в Макдак.
Вот только два момента — там меня тоже особо не ждали, да и платили там не столько, чтобы я вытянула нормальную жизнь и выплату по иску.
Да и сейчас я могу эту работу просто не вытянуть.
Так что…
Нужно признать — положение отчаянное. В честь этой капитуляции я принесла с собой тортик. И даже улыбаюсь, как провинившаяся девчонка.
— На вас последняя надежда, тетя Ангелина.
Я будто слышу, как в боковом кармашке моей сумочки трепыхается тоненькая белая полосочка с двумя полосками, которую я с недавних пор ношу с собой как талисман.
Ради тебя, мое солнце, я пойду на что угодно. Прикопаю гордость поглубже, задолжаю родственнице Только появись на свет живым. Пожалуйста!
4. Энджи
От тортика Ангелина, разумеется, не отказывается. Наливает чай и мне и себе, даже находит блюдечки для торта. Правда в какой-то момент я все-таки ловлю теткин, то ли недовольный, то ли подозрительный взгляд. Видимо, это потому, что свой кусочек я ковыряю ложечкой без всякого вдохновения.
Кокос. Зачем я купила торт с кокосовой стружкой?
С другой стороны, я никогда раньше не замечала, что этот запах настолько навязчивый. Буквально влезал мне в ноздри и заставлял к горлу подкатиться тошноту.
— Ты здорова ли, Анжела? — тетка прищурилась на меня так, будто в прицел разглядывала. — Бледная какая-то…
— Съела что-то не то вчера, — вру абсолютно без задней мысли. Нет, тетка о моей проблеме в курсе, разумеется. И конечно, рано или поздно узнает.