Но нужно оно мне все это сейчас…
Да зачем тебе ребенок, да как же ты с ним справишься, с твоими-то проблемами…
Тетка Ангелина — убежденная чайлдфри. Троих мужей сменила, у последнего даже внучку воспитывает, но сама рожать не хотела, и не жалеет о том сейчас.
Просто женщина-инопланетянин лично для меня. Я лично замуж никогда не стремилась. За исключением трех лет Нико-помешательства. Вот там, конечно, мечталось. Чтоб как в сказочной сказке, домик с белым штакетником, старшая — девочка, младший — сынишка, и лабрадор…
Наверное, такое помешательство должно рано или поздно случиться даже с самой циничной стервочкой, вроде меня.
Тетя Ангелина возится с бумагами, щелкаем мышкой, что-то раскапывая в компьютере. Вид у неё при этом такой, будто она мне жизнь спасает.
Не только мне, если так уж призадуматься…
— Хотелось бы работу, близкую к моему профилю, — тихонечко озвучиваю я, четко понимая, что это вообще-то звучит как каприз. Ну, все-таки необязательная галочка, но я не вытяну сейчас работу, связанную с физической нагрузкой.
Тетка зыркает на меня критично, но снисходительно кивает. Хорошо, мол, поищем.
Чай в чашке кончается.
Мне кажется, проходит вечность, прежде чем Ангелина с чем-то определяется и тянется к телефону.
— Захар Михайлович? Здравствуйте, здравствуйте, Морозова беспокоит. Вы еще не закрыли вакансию менеджера?
Вдох-выдох…
Я жмурюсь, пытаясь унять нервную дрожь.
Неужели все-таки получится?
Я, если честно, была уверена, что моей репутации не поможет и устройство «по знакомству».
Но тетя так старается… Столько красноречия пустила на охмурение своего собеседника… Просто ох!
И конечно, сразу объясняет, что работничек к нему придет с изъяном.
Ну что вы, что вы, там вообще случайно все получилось. Разумеется, она больше так не будет! Анжелочка у нас очень ответственная и трудолюбивая девочка. И ей очень-очень нужна работа…
Сложно оказываться в такой ситуации, когда ты зависишь от кого-то. Даже сейчас чувствую себя неприятно, но я отдаю себе отчет — сама не выруливаю. С гордостью я разобралась еще вчера, когда прикидывала примерную стратегию ближайших действий. Терпим и ждем.
Тетя с выражением лица совершившего подвиг человека вешает трубку и милостиво смотрит на меня.
— Послезавтра, после обеда тебя готов принять Захар Вяземский, — гордо сообщает она.
Честно говоря, мне ни о чем не говорит эта фамилия. Но и ладно. Тем лучше. Будь он известен — тогда можно было бы сразу ставить на нем крест, известные бизнесмены ищут себе абсолютно безупречных работников.
— Он меня возьмет? — честно говоря, я чувствую себя ужасно неуверенно в эту секунду.
Столько неудач было за этот год. Столько отказов, быстрых увольнений…
Поверить в то, что мои проблемы решатся сейчас довольно сложно.
— Он мой старый знакомый, — улыбается Ангелина, — я подкидываю ему хороших сотрудников, он частенько ко мне обращается. Так что и тебя выручит. Под мое поручительство, конечно. Я же тебе говорила, давно надо было ко мне идти! Пару лет у него отработаешь, отмоешь свое имя, вот тогда и можно будет покапризничать и поискать что-то поинтереснее. Только нужно будет пройти собеседование, но это формальность, Захар Михайлович возьмет тебя и так. Просто оценит твою компетентность.
Ладно. Я и не рассчитывала ни на что иное. Если человек хоть сколько-нибудь понимает в бизнесе — он не возьмет кого попало, хоть примерно не прикинув, насколько человек безнадежен.
Я, в конце концов, себя знаю.
И если уж в Рафарме я частенько получала премии как «работник месяца», то и в фирме помельче тоже справлюсь. Я въедливая, я раздражаю тех, чью работу я изучаю и реорганизую, но начальству нужны такие стервы. Всегда нужны.
— Вы меня просто спасаете, тетя Ангелина, — говорю абсолютно искренне. Тетка отмахивается, но видно, что она ужасно горда собой.
— Анжелочка… — Она окликает меня, когда я уже собираюсь на выход, — есть у меня один вопрос. Может, и ты меня выручишь по-родственному?
— Что-то случилось? — я удивленно поднимаю брови.
Не то чтобы я не ожидала этого вопроса. Очень даже ожидала. Тетя Ангелина точно не из тех, кто помогает просто так и не оставляет за собой права на ответную услугу. Правда я ожидала, что моя помощь потребуется ей не сейчас.
— Мы с Иваном Александровичем сейчас меняем паркет в моей квартире, — тетка этим практически хвастаемся, — только на время ремонта мы решили разъехаться. Он уезжает к маме, а я… У тебя ведь трехкомнатная квартира от мамы осталась?
— Да.
Примерный вектор мысли я уже поняла.
— Пустишь меня к себе пожить на пару месяцев? Меня и Риччи.
Риччи — теткин маленький шпиц. Визгливое, нервное создание. Я вообще-то терпеть не могу собак, да и нарушений личного пространства тоже, но…
Отказ сейчас, после того, как она мне помогла, будет смотреться совершенно некрасиво.
— Я, разумеется, помогу тебе с оплатой счетов за время, что у тебя проживу, — тут же добавляет Ангелина.
— Конечно, я вас выручу, тетя, — я киваю, мысленно пожимая плечами, — мы можем созвониться вечером и обсудить детали.
В конце концов, два месяца в компании папиной сестры я как-нибудь переживу.
Свет в конце тоннеля все-таки есть!
Из биржи я вылетаю с распечаткой адреса, по которому мне предстоит идти на собеседование.
Хорошо, что Вяземский ждет меня только послезавтра.
Завтра я вообще-то записалась к гинекологу. Вот где самое страшное-то!
До сих пор боюсь, что тесты ошиблись…
5. Энджи
— Ну и что у нас тут?
Датчик УЗИ скользит по моему животу, размазывая по нему прохладный липкий гель. Врач, Денис Алексеевич, задумчиво вглядывается в черноту на мониторе.
Я разрываюсь между желанием зажмурить глаза и вглядеться в дисплей вместе с доктором. Я тоже, тоже хочу увидеть…
И боюсь.
Я с трудом сегодня ночью заставила себя уснуть. Лазала по интернету, читала про риски на ранних сроках, разумеется, находила у себя все признаки абсолютно всех патологий.
Даже пересмотрела все свои тесты, сравнивая яркость обеих полосок. При внематочной беременности одна полоска может быть бледнее, чем вторая…
Господи, только бы все оказалось хорошо.
Только бы мне не показалось…
— Все нормально? — покашливаю я, не выдерживая тишины. — Тесты не ошиблись?
— По статистике, тест на беременность может показать ложноположительный результат в одном проценте случаев, — откликается врач задумчиво, — а вы сколько их сделали, как вы говорите?
— Семь, — я оскорбляюсь до глубины души, — я не просто говорю, я их и предъявить могу.
— Не нужно, — Денис Алексеевич дергает уголком рта, тихонько посмеиваясь, — я все вижу. Плодное яйцо, сорок шесть миллиметров в диаметре. Девять акушерских недель срока. Беременность маточная. На учет вставать будем, госпожа Морозова? — врач поворачивается ко мне, убирая датчик с моего живота.
— А что, в этом вопросе предоставляется выбор? — я не удерживаюсь от смешка.
— Ну, если вы вдруг решите прервать беременность… — Денис Алексеевич мрачнеет, красноречиво обрывая фразу на полуслове.
— Ни в коем случае!
Я вижу, как удивленно взлетают его брови.
— Вас удивляет моя категоричность? — не удерживаюсь от вопроса. — Неужели столь многие сомневаются?
— Да нет, почему же, — врач протягивает мне салфетку, чтоб я стерла остатки геля, — конечно, сомневающихся хватает. И с каждой приходится разговаривать, потому что прерывание беременности может аукнуться слишком большим количеством последствий, и это не то, что можно исправить или вернуть назад. Отрадно видеть женщину, которая точно знает, чего хочет. Это ваше совместное с мужем решение? Он точно не будет источником давления в этом вопросе?