— Я встретил нашего парня. Он только что оттуда. Она там, вся в рыданиях. Утверждает, что Чак от нее сбежал. Но у нее слезы всегда наготове, так что…
— Я попробую ее найти.
— Слушай, шеф. Лучше я сам. Там часто околачиваются люди из банды Берни. А ты знаешь, как нежно он тебя любит.
— Этот пустоголовый? — Шейни презрительно рассмеялся. — Ничего, пока я крепко стою на ногах.
Он повесил трубку, захватил куртку и спустился в фойе. Проходя мимо дежурного, Майкл бросил:
— Я ненадолго выйду. Если зайдет моя сестра — впустите ее ко мне в номер и передайте, чтобы подождала.
— Которая из ваших сестер?
— Любая.
Шейни вышел к машине и поехал на 79-ю улицу.
Глава 12
«Хлев»
На 79-й улице, к западу от деловой части Литтл-Ривер, за складами и частными домиками потянулись маленькие овощеводческие фермы и длинные ряды цитрусовых деревьев. Кое-где встречались участки дикорастущих сосен и заросли субтропических кустарников, которых еще не коснулась цепкая рука цивилизации. Хотя и эти заросли были уже рассечены поперечными дорогами, ведущими в аэропорт, Опа-Лоска, Хайалиа и другие пригороды, бурно разросшиеся в дни строительного бума.
Луна не взошла, но звезды уже усеяли бархатно-синее тропическое небо, освещая все своим тусклым призрачным светом. Воздух был прохладен и влажен, как всегда бывает в Майами весенними ночами.
Сидя за рулем, Шейни наконец расслабился и глубоко вдохнул ночной воздух. Ему казалось, что время остановилось. Он встряхнул головой. Глупо, конечно, и не лучший способ выражать так свои мысли. Но иллюзия не исчезала. Это была ночь иллюзий, как многие ночи в Майами. Шейни подумал: «Уж не воздух ли действует так пагубно на нормальных людей?» Возможно, поэты именно это имели в виду, когда писали о цветке тропического лотоса. Опасная уверенность в том, что важен только настоящий миг… Этот час — это мгновение — остановившееся время.
Он очнулся, когда в свете фар появилось низенькое строение. Оно находилось на некотором расстоянии от трассы в глубине просеки. Сквозь скрывавшие его высокие кокосовые пальмы был виден лишь пробивающийся из-за прикрытых ставень свет. Оставив «родстер» у трассы, Шейни двинулся к дому, то и дело спотыкаясь об осколки кораллов. Окна и двери дома были затемнены.
Шейни мало что знал об этом месте, разве что слыхал о дурной славе «Хлева». Это был один из дешевых притонов, которые в начале каждой зимы возникают на окраинах Майами. Тут обычно собираются отбросы общества и любопытный деревенский люд, которому не по карману роскошные отели на побережье и в центре города. Легкая бамбуковая ширма в рост человека отделяла темную прихожую от ярко освещенных комнат. Толстый мальчишка с розовыми щеками и подведенными глазами склонился над сосновой стойкой прямо у двери. Он скривил лицо в развратной ухмылке и пропел фальцетом.
— Вашу шляпу, мистер.
Шейни прошел мимо, не взглянув на него. Центр комнаты был огражден натянутой веревкой. Вокруг стояли столы. Под потолком висели лампы в стеклянных абажурах. В их тусклом свете было видно, что только десять — двенадцать столов заняты. Вдоль трех стен тянулись кабины, разделенные невысокими ширмами из некрашеных досок. Вместо двери вход в каждую кабину прикрывала занавеска на проволоке. Ничто в «Хлеве» не напоминало о веселых публичных домах городского центра. Грех здесь — не легкая забота, а тяжелый труд, дающий возможность выжить. Он совершается с отвратительной развращенностью, радующей темные души завсегдатаев подобных притонов.
К Шейни, остановившемуся посреди комнаты, скользнула девушка.
Взбитые светлые волосы коснулись его плеча, когда она подняла к нему порочное детское личико. На ней была белая кружевная кофточка, сквозь которую просвечивался розовый лифчик, едва прикрывающий незрелую грудь. Она положила тонкую потную ручку с яркими ногтями Майклу на руку и игриво спросила:
— Хочешь развлечься, малыш?
Шейни покачал головой, внимательно оглядывая комнату:
— Я давно уже не вожусь с детским садом.
Девушка вызывающе положила руку на худое бедро:
— Может ты не знаешь, но я могу показать тебе такое, чего ты раньше никогда не пробовал.
Кто-то хихикнул, и эхо странно и жутко отдалось в душной, задымленной комнате.
— Сомневаюсь, крошка, — сказал Майкл и прошел к закрытой нише, откуда доносился смех. Непонятно откуда возник человек и подошел к Шейни. У него было длинное худое лицо, блестящие черные волосы свисали на потный лоб. На нем были приталенные со складкой брюки и грязная белая куртка. В зубах он зажал сигарету, выпуская вонючий дым. Это явно была марихуана.
— Кого-то ищите, мистер? — хрипло спросил человек.
— Да, — бросил Шейни, не останавливаясь.
Когда они проходили возле одной из тусклых ламп, человек воскликнул:
— А не тот ли вы частный сыщик, с которым прошлый раз повздорил Берни?
Майкл не ответил. Мужчина поймал его за рукав:
— Чего вы хотите? Ради бога, мистер, скажите.
Смех затих. Шейни остановился перед дюжиной завешенных кабинок и сказал:
— Я хочу видеть Красотку. И оставь-ка мой рукав.
Мужчина судорожно затянулся:
— Какую красотку?
— Ты прекрасно знаешь, какую. Она тут и совершенно отвязанная. Это красотка только что хихикала. В какой она кабине?
— Послушайте, — прошептал курильщик доверительно, — с ней сейчас развлекаются двое парней Берни. Будут неприятности, если вы им помешаете. Идите к выходу. Я приведу Красотку.
— Я люблю неприятности, — раздраженно ответил Шейни. — Где она?
— Мы тут не любим подымать шум, но если вы не уйдете, будет заваруха. Я же сказал, все будет о'кей.
— Нет, — возразил детектив. — Я сейчас начну отодвигать все занавески и нарушать интим, но найду ее.
Он протянул руку к ближайшей занавеске. Истеричный голос из третьей кабины остановил его.
— Дайте мне только увидеть Чака еще разок. Этот подлец будет валяться у меня в ногах, прежде чем я позволю к себе притронуться.
Шейни подошел к этой кабине и отдернул занавеску. Худой сразу исчез. Посреди кабинки стоял узкий стол с деревянными скамьями по бокам, на столе — бутылка и стаканы. Морская раковина, служившая пепельницей, была доверху наполнена окурками. Когда Майкл отодвинул занавеску, в нос ударил сильный запах перегара и марихуаны. Красотка привалилась к столу, подперев голову толстой рукой. Ее взгляд был совершенно остекленевшим. На ней было все то же тесное кружевное платье, в котором Шейни видел ее в казино. Одна грудь вывалилась из глубокого выреза и лежала в винной луже. В дальнем углу кабинки, поставив ногу на скамейку, стоял парень с крысиным лицом и смотрел на Майкла мутным взглядом. В глаза бросался лихорадочный румянец на его лице и длинные желтые пальцы, сжимавшие сигарету.
По другую сторону стола, рядом с занавеской, сидел лохматый мужчина с бычьей шеей. Волосатыми кулаками он подпирал небритый подбородок. Подняв голову, мужчина взглянул на Шейни, и стал виден безобразный шрам у его правого глаза.
— Здорово, Мясник, — сказал Майкл и перевел взгляд на парня с крысиным лицом. — Как дела, Нэд?
Мясник не ответил.
— Не твое собачье дело, — сказал парень, сунув сигарету в рот.
Красотка хихикнула. Не двигаясь и с усилием переводя взгляд на Шейни, она спросила:
— Эй, ты вроде собрался увести меня от Нэда?
— Конечно, — ответил детектив. — Мы с тобой отлично поладим.
Мясник скривился и пробурчал:
— Чего тебе надо, парень? Чего ты заводишься?
Изувеченными пальцами он потянулся к своему стакану.
Шейни тронул Красотку за плечо:
— Я слыхал, Чак бросил тебя.
Она прищурила один глаз, стараясь разглядеть лицо склонившегося к ней детектива.
— Ублюдок, он еще на коленях приползет…
— Да, — вставил Нэд Паррадон, — Чак чертовски устал от этой девки. Глянь-ка на нее, распустила сопли.
— Это вранье, Красотка, — Шейни обнял женщину, не глядя на Нэда.
Неожиданно она улыбнулась и прижала руку Майкла своей рукой.