Отповедь от неё он всё же выслушал. И наказание получил, но этого и следовало ожидать.
— Сегодня ты убираешь спортзал. И не абы как, а чтобы всё там блестело. Я потом спрошу у Дмитрия Константиновича. Раз не знаешь, куда девать энергию, будешь трудиться на общее благо. Ступай.
После приёмной Эрик вновь отправился в спортзал, что поделать…
Физрук встретил его уже спокойно. Больше не злился и не психовал. Видимо, до этого боялся санкций от директрисы, вот и срывался, а теперь, когда пронесло, расслабился. Даже хохотнул довольный:
— Легко ты отделался, Маринеску. Счастливчик. За драки Нонна… в смысле, Нонна Александровна, обычно сразу вышвыривает из школы. Хотя Базаров этот… сам еле держусь, чтоб не взгреть его. Паршивец он, конечно.
Эрик на его откровения промолчал. Тогда физрук определил ему фронт работ, а сам удалился в тренерскую. Вскоре оттуда донеслась музыка:
«Все косы твои, все бантики, все прядь золотых волос
На блузке витые кантики, да милый курносый нос…»
Шансон Эрик не любил, но работалось под песни всё же не так тоскливо. Он уже убрал мячи, скалки и отволок маты в угол, когда физрук вышел из тренерской.
— Ты, короче, работай, — велел он, — а я пойду в столовую схожу. Музыку тебе оставить?
— Пусть играет, — хмуро ответил Эрик.
— Ладно. Нам песня строить и жить помогает, да? — хмыкнул физрук и вышел из спортзала.
Эрик принялся сдвигать снаряды к стене. А потом вдруг в груди знакомо ёкнуло. Он ещё не понял, почему, просто почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернулся, и дыхание перехватило. В дверях стояла Дина и смотрела на него…
64
Несколько секунд они просто смотрели друг на друга неотрывно. Потом Эрик направился к ней. Двигался он неспешно, как будто даже лениво, заложив руки в карманы. А на самом деле ему хотелось рвануть бегом — с трудом себя сдерживал.
Дина тоже шагнула в спортзал, затворила за собой двери и привалилась спиной к откосу. Пока он приближался, она не сводила с него серьёзного взгляда, а в лице её проступило заметное напряжение. Словно она не знала, как себя вести, что говорить, а, может быть, даже немного боялась его реакции. И от этого у Эрика сердце кровью обливалось. Да она ещё и выглядела такой худенькой и хрупкой. На бледном лице — одни глаза. И всё равно она прекраснее всех, думал он с нежностью.
Подойдя к Дине, он облизнул пересохшие губы и тихо сказал:
— Привет.
Безудержно хотелось обнять её, и если б не эта напряжённость в ней — так бы и сделал.
— Привет, — ответила она одними губами.
— Я тебя потерял, — выдавил он улыбку.
— Я не слышала звонка. Потом только увидела пропущенный и твои сообщения. Хотела сначала перезвонить, но решила, что лучше так… увидеться.
— Да, так, конечно, лучше, — согласился Эрик, с жадностью вглядываясь в её лицо. Господи, как же давно он её не видел! Как же страшно соскучился!
Его так и переполняло от нахлынувших чувств. И столько всего вертелось на уме, столько всего сказать хотелось, но разговор почему-то не клеился. Правда, это его не напрягало — сейчас ему достаточно было и того, что он мог вдоволь смотреть на любимые черты.
— Эрик, ты ещё сердишься на меня?
— Я? Нет, конечно, нет.
— Ты простил меня? — допытывалась Дина, глядя на него всё с той же серьёзностью. — Скажи, простил?
— Дин, это я у тебя должен просить прощения. Я знаю, как тяжело тебе было. И всё из-за меня…
Еле уловимое облегчение промелькнуло в её глазах, но всё равно с минуту она ещё пристально смотрела на него, не говоря ни слова, словно пыталась что-то понять. А, может, просто, как и он, не могла выразить словами то, что сейчас чувствовала. Но наконец выдохнула и тихо-тихо произнесла:
— Я так по тебе скучала…
И Эрик порывисто шагнул к ней, притянул к себе, обнял. Целуя в макушку, шепотом повторял её имя: «Дина… моя Дина…».
Потом показалось ему, что она плачет. Заглянул в лицо и правда — Дина зажмурилась, но на ресницах дрожали слезинки.
— Ну что ты? Что ты? Не плачь.
— Я не плачу, — всхлипнув, она качнула головой. — Просто… мне так было плохо. Я думала, умру. Не оставляй меня больше.
— Не оставлю. И… прости меня. Не плачь только. Слышишь, всё будет хорошо. Я никогда тебя не оставлю… если только ты сама этого не захочешь.
— Не захочу! Я хочу, чтобы ты был рядом… всегда… я же…
Дина не договорила.
— Я буду, буду рядом, — обещал он, целуя влажные и солёные от слёз щеки. — Я люблю тебя. Очень сильно люблю…