Выбрать главу

— Так к ситуации пришлось, — блондин покосился на Эрика.

Подерёмся, подумал Эрик. Не сейчас — так потом. Можно, нельзя — без разницы, всё равно подерёмся.

Наверное, эта мысль отразилась на его лице, потому что Никитос, поймав его взгляд, ухмыляться сразу перестал. И смотреть на него тоже. И вообще отвернулся, стал дёргать Дину.

— Дииин, смотаемся в воскресенье в город?

— Я с вами, если что! — сообщила Лиза.

— И я, — поддакнула вторая подружка, представившаяся Полиной.

— До воскресенья ещё дожить надо, — процедила Дина. И снова стрельнула взглядом в ту сторону, где сидели Катя и Эрик. — И большой вопрос — отпустит ли Чума…

Остальные тоже между собой переговаривались, кто о чём. Но затем вернулся Валентин Владимирович, и все посторонние разговоры стихли.

13

Стоя перед зеркалом, Дина собрала пепельные волосы в хвост, стянула чёрной бархатной резинкой. Оправила белую футболку, обтягивающую тонкую талию и высокую грудь. Покрутилась, придирчиво оглядев себя, однако осталась вполне довольна. Зеркало в комнате девочек было удобное и большое — во весь рост.

Затем, бросив расчёску на тумбочку, Дина повернулась к подругам.

— Нет, не могу! Меня просто разорвёт сейчас, честное слово. Только этого урода для полного счастья не хватало!

— Ты про новенького? — спросила Лиза, старательно вырисовывая стрелку над верхним веком.

На занятия ходить накрашенной не разрешалось, но после занятий на лёгкий макияж закрывали глаза. Да и директрисы, главной поборницы морали и благопристойности, к этому времени в школе уже не было.

— Ну а про кого ещё? Хамло убогое, скотина, ненавижу… Как он вообще попал в нашу школу? Мать — уборщица, вы слышали? Как вообще это понимать? С каких пор к нам стали принимать отбросов? Надо пробить, что за тип.

— Угу, странно всё это, — согласилась Лиза. — Наши предки, значит, должны платить бешеные бабки, а всякую шваль подзаборную берут просто так.

— И какого чёрта Валик затеял этот бред с представлением? Мы вам рады, — кривляясь, передразнила куратора Дина. — Ну что за детский сад? Не, я понимаю, мы так делали в пятом классе, когда ты, Лизка, к нам пришла. Дети же, нормально… Но уже в восьмом это было нелепо, когда мы типа радовались Полькиному приходу. А сейчас — это просто верх идиотизма! Тем более ну какой там рады? Меня лично это просто вымораживает! Я смотреть спокойно не могу на этого гопника. Мало того, что этот урод оскорбил меня, так теперь ещё и по его вине мы должны пахать в библиотеке.

— Я тоже не понимаю, зачем Валик устроил это знакомство, как будто мы маленькие. "Расскажите про себя…" Делать вот мне нечего, как метать бисер перед отстоем.

— Да троллит нас Валик, понятно же. Скучно ему, вот и развлекается как может.

— А на мордаху новенький ничего такой, — подала голос третья девушка, Полина, мечтательно глядя в окно.

Она сидела по-турецки прямо на подоконнике с книжкой. Готовилась к завтрашнему тесту по литературе. Но дальше первой страницы так и не продвинулась — засмотрелась на двор внизу, на деревья и кусты, уже отмеченные золотыми и багровыми мазками осени. Красиво и грустно…

— Ты серьёзно? — хором спросили Дина и Лиза, развернувшись к подруге.

— Ну, чисто внешне, он же смазливый. Ну, мне так кажется… — стушевалась Полина.

— В каком месте? Нищеброд и тупое быдло, — отрезала Дина. — Поль, не говори больше такого, ладно? Не заставляй в себе разочаровываться. И не заставляй нас с Лизкой жалеть, что взяли тебя к себе.

— Именно! — поддакнула Лиза, как обычно. Хотя сейчас она наверняка была искренна — в высокомерии она почти не уступала Дине.

— Ну, может, вы и правы, — пожала плечами Полина. — Показалось, наверное…

Спорить с ними не хотелось. Она привыкла уступать подругам — Лизе и, особенно, Дине. Это не столь уж высокая плата за их дружбу, за покровительство, за статус школьной элиты.

14

Родители Полины тоже были весьма обеспеченными — владели процветающей фармацевтической компанией, которую сама Полина ненавидела. Ведь из-за этой компании они постоянно мотались то в Германию, то в Норвегию, то в Швецию, и поэтому отдали её в эту школу, лишив родного дома, друзей детства, объятий матери. Отдали в эту роскошную привилегированную тюрьму, где без разрешения директора нельзя даже выйти за территорию пансиона, где подъём, отбой, завтраки-обеды и ужины — всё строго по расписанию. И не будь подруг — она бы, наверное, просто сошла с ума.

Дина вот жила в пансионе с раннего возраста, она даже не знала, что бывает иначе. Лиза здесь с одиннадцати лет, так что тоже уже привыкла. А вот ей, Полине, было тяжело.