В общем-то, это нетрудно, но иногда, изредка, закипало раздражение. Хотелось возразить, поспорить, осадить. Только потом что? Остаться совсем одной. Ладно, если просто одной, но эта Дина так обидчива, злопамятна и мстительна!
Поэтому, решила Полина, проще перетерпеть, смириться, сделать вид, что согласна, что всё хорошо. Проще и, наверное, безопаснее — не хотелось испытать мстительность Дины на собственной шкуре.
И словно в ответ на её мысли Дина, стоя посреди их комнаты со скрещенными на груди руками, твёрдо произнесла:
— Надо ему отомстить.
— Как? — оживилась Лиза.
— Пока не придумала, но отомстить надо!
— Отомстить? — переспросила Полина. — За то, что Чума нас в библиотеку работать отправила? Это же ерунда.
— Не ерунда! Нас из-за него наказали, нельзя такое спускать. И вообще слишком он наглый
и борзый, как я погляжу. Не успел заявиться, а уже ведёт себя по-хозяйски. Надо показать мальчику, что он неправ, что нужно вести себя скромнее…
— А как тебе новенькая? Как там её? Казанцева Катя?
Дина, фыркнув, закатила глаза.
— О! Это же вообще какое-то недоразумение. Видела её прикид? А причу? Честное слово, это какой-то треш! Из какой только помойки это чучело выползло?
— И не говори! — поддакнула Лиза. — Такое убожество… брр…
— А давайте-ка устроим и ей гостеприимный приём.
— Тоже отомстим?
— Ну, просто приколемся над ней. Это будет весело…
Но её прервал стук в дверь.
— Наверняка Ник, — бросила Дина и отомкнула защёлку.
На пороге и правда стоял их одноклассник, Никита Прочанкин.
— Ну что, девчонки, готовы к труду и обороне? Амалия нас там, наверное, заждалась уже.
Никита подошёл к зеркалу, перед которым только что крутилась Дина. Потёр мелкий прыщик на щеке, поиграл бровями, поправил светлые кудри.
— Да пошла она, черепаха Тортилла, — выругнулась Лиза.
— Она-то пусть себе идёт, ага, только Чума потом нас загрызёт, — напомнил Никита.
— Да Чума совсем офигела! Мы так-то ничего такого не сделали.
— Прибила бы сейчас этих новеньких, честное слово, — скривилась Дина, тем не менее повернулась к подругам и позвала. — Ну ничего, завтра над кое-кем повеселимся…
Вчетвером они вышли из комнаты и направились в правое крыло здания, где почти весь первый этаж занимали библиотека и читальный зал.
15
Старенькая Амалия Викторовна, в прошлом сама педагог, встретила их чуть ли не с распростёртыми объятьями. Дина ответила ей лучезарной улыбкой — и не скажешь, что шла она сюда через силу.
Правда, улыбка эта сползла, как только библиотекарь обозначила им фронт работ: снять книги, пропылесосить, протереть полки и снова всё составить.
— Нижние полки я уже сама помыла, а вот с верхними — беда. С моими ногами я на эту стремянку не влезу, — жаловалась старушка. — Сейчас принесу вам тряпки.
— Она издевается? — Дина оглядела стеллажи. — Мы же тут до ночи пахать будем. Ненавижу Чуму! А этому уроду из трущоб я ещё припомню.
От злости серо-голубые глаза Дины потемнели, как предгрозовое небо. Между бровей пролегла поперечная складка.
— Да ладно тебе, Дин, — приобнял её за плечи Никита. — Мы с Полинкой помоем, а вы с Лизой будете книги принимать и подавать.
— Ник, ты золото, — немного смягчилась Дина и даже улыбку выдавила.
Но снимать, носить и подавать увесистые стопки книг оказалось делом скучным и утомительным. За два с половиной часа они не одолели и четверти стеллажей. От пыльных книг все четверо раз за разом чихали. Но это полбеды. Сначала у Дины стали чесаться нос и слезиться глаза. Затем чесотка сделалась нестерпимой, а слёзы покатились градом.
— Дин, похоже, у тебя на пыль аллергия.
— Всё! Не могу больше! Я вас в коридоре подожду.
Она со злостью сунула стопку книг в руки Никите и выскочила из библиотеки.
К счастью, Амалия Викторовна вскоре сжалилась над остальными, кряхтящими и стонущими, и отпустила на все четыре стороны.
— Дин, пойдёмте на спортивной площадке посидим до ужина? — предложил Никита. Ей уже заметно полегчало.
Дина с тоской посмотрела в окно. Жаркий сентябрьский день медленно клонился к закату. Солнце подбиралось к линии горизонта, но всё ещё щедро заливало задний двор. Казалось, там тепло, светло и безмятежно, тогда как школьные коридоры всегда окутывали какой-то торжественный полумрак и прохлада. Во всяком случае здесь, в правом крыле.
— Что мы там забыли? — хмыкнула Дина. — Ник, тебе мало было упражнений на стремянке? Не знаю, как вы, а я спины и ног не чувствую. И лицо до сих пор горит. К тому же уроки надо делать.