— Ты лучше скажи, что там с дневником? Есть там что интересное?
И Катя, на удивление, переключилась почти сразу. Встрепенулась, насторожилась и, озираясь, тихо произнесла:
— Да… есть кое-что. Но я не дочитала. Девчонки почти всё время были в комнате. При них я не могла его достать. Но сегодня вечером они идут на день рождения к Полине Аксентьевой. Я его возьму и… давай где-нибудь встретимся. Где никого не будет? Может, в липовой аллее?
— Ладно, я за тобой зайду.
28
Любопытных Эрик не любил, но сейчас его самого снедало любопытство. Не терпелось узнать, что же в том дневнике. Вдруг та девчонка, Алиса, написала, кто довёл её до самоубийства. Только вот что потом с этим делать? За это же и статья уголовная полагается. Но судя по тому, что этот дневник не нашли раньше, выходит, что не очень-то и искали. Ну да, собственно, Ренат это и говорил. И ещё интересно, почему директриса сделала всё, чтобы следствие закрыли? Просто чтобы замять скандал, который повредит её школе? Или она кого-то покрывает? А, может, и сама имеет отношение…?
Эрик раздражённо одёрнул себя: он ещё знать не знает, что там за «кое-что» вычитала Катя, может, вообще ерунда какая-нибудь, а он тут версии преступления плодит.
Около шести Ренат Шмыгов отправился на день рождения к Аксентьевой, а до этого с самого утра к нему тщательно готовился. Даже ещё со вчерашнего дня начал: ездил в город за цветами, где заодно и постригся, приставал то к Эрику, то к Олегу с флаконами туалетной воды — какая лучше пахнет. Да и вообще все уши им прожужжал о том, как давно и долго выбирал он для Полины подарок, и купил его ещё летом, на каникулах, потратив подаренные отцом к окончанию учебного года деньги плюс всё, что накопил. Доставал чёрный бархатный футляр, хвастался, сколько там грамм, сколько каратов, какое плетение, называл цену, которая для Олега Руденко прозвучала как пустой звук, а Эрику, хоть вида он и не подал, показалась непостижимо заоблачной. Мать столько получала в своей филармонии за полгода или даже больше.
— Как думаете, ей понравится? — спрашивал Ренат.
— Она умрёт от счастья, — хмыкнул Эрик.
— Или я умру, если ты не заткнёшься, — недовольно изрёк Руденко, на мгновение оторвавшись от книги Яссера Сейравана «Матч Фишера против Спасского».
— Зануда, — обиженно буркнул под нос Ренат, надевая отглаженную рубашку из тёмно-вишнёвого шёлка.
Без пяти шесть он, прилизанный и благоухающий, подхватил свой драгоценный футляр и огромный букет алых роз и помчался на праздник.
Руденко тоже приглашали, как знал Эрик (Аксентьева вообще весь класс позвала, кроме него и Кати). Но Олег ответил в своём духе: делать ему больше нечего, кроме как тратить целый вечер на всякую ерунду.
В половине седьмого Эрик спустился на второй этаж. Из комнаты Дины по всему коридору разносились взрывы хохота, возбуждённые голоса, взвизги, музыка. Очевидно, праздновали там уже вовсю. Тем лучше.
Эрик коротко стукнул и вошёл в Катину комнату. Та уже его поджидала — достала знакомый блокнот и сунула в сумку буквально за секунду до того, как в комнату вернулась одна из её соседок — Даша Кутузова. Стрельнула в Эрика сердитым взглядом, но ничего не сказала.
— А ты чего здесь? У вас же happy birthday party, — спросил он её, игнорируя неприветливое выражение лица.
Несколько секунд она молчала и хмурилась, явно раздумывала, можно ли с ним заговорить, он же тоже теперь изгой, раз общается с той, кому объявлен бойкот. Но в конце концов, видимо, решила ответить, раз кроме них тут нет никого.
— А что мне там делать? Полину я поздравила и хватит. Зачем мне вечер терять?
— Вы с Руденко случайно не родственники? — усмехнулся Эрик.
Но на это Кутузова только нахмурилась ещё суровее и больше не сказала ни слова.
До липовой аллеи они с Катей тоже шли в молчании. Просто обоим хотелось поскорее куда-нибудь укромно приткнуться. И уединились наконец в самом дальнем конце аллеи, куда редко кто забредал.
Катя достала из сумки блокнот и, на миг замерев с ним в руке, произнесла с нотками торжественной скорби.
— Это Дина.
— Что Дина? — не понял Эрик.
— Дина довела Алису до самоубийства, — раздельно произнесла Катя. — Это она виновата в её смерти.
С этими словами Катя положила ему на колени дневник.
— На вот, читай. Сейчас сам всё поймёшь. Только первые страницы, треть где-то… там нет ничего такого. Ну, она просто пишет, как ей плохо, переживания всякие, а вот дальше…
Эрик открыл блокнот, но первое, на что обратил внимание, это дата — оказывается, Алиса начала вести дневник незадолго до своей смерти. Может, у неё был раньше другой дневник и просто закончился, но первые записи в этом начинались с февраля. За два месяца до её фатального шага.