— Тогда, будь другом, отведи её в медкабинет. Я бы сам, но у меня сейчас факультатив. И передай ей: если что не так — пусть подходит ко мне и говорит. Не прячется. Не стесняется. А то знаю я вас…
— Ладно, — кивнул ему Эрик.
Ещё бы придумать, во что ей сейчас одеться. Копаться в мусорном баке даже ради Кати ему совсем не улыбалось. Решил, что лучше как следует тряхнёт рыжую. Пусть делится своим шмотьём, раз Катины вещи вынесла. Без её участия тут точно не обошлось. Или же пусть сама ныряет в бак и достаёт оттуда всё, что выбросила.
Однако трясти Олесю не пришлось. Она сама откуда-то приволокла пакет с одеждой. Всучила без лишних слов и убежала ещё до его прихода.
Когда Эрик к ним заглянул, Катя была в комнате одна. Притом уже одетая в юбку и водолазку. Она сидела на своей кровати и перебирала содержимое пакета.
— Смотри, — Катя выуживала из вороха то одно, то другое. — Тут вещей совсем немного, конечно, но почти всё новое. Даже с бирками.
— Откуда это?
— Олеся принесла. Сначала Даша Кутузова дала мне вот эту юбку свою и водолазку надеть, а то я так и ходила… в полотенце… как дурочка. А потом примчалась Олеся, злая такая, сунула мне этот пакет без объяснений. Буркнула только: «Сказали тебе передать» и всё. Я её спрашивала, кто передал, но она делала вид, будто меня не слышит. Ну, обычно она со мной и не разговаривает. А мне так охота узнать, кто мог передать? Как думаешь?
— Без понятия.
— Вот и я тоже. В общем, Олеся ничего так и не сказала больше. Переоделась молча в спортивный костюм и ушла. Им же бегать велели после уроков.
— Угу, а мне полы мыть. С завтрашнего дня и до субботы.
Эрик, не вдаваясь в подробности, рассказал о стычке с Диной.
— Какой ужас! Она бешеная! И подлая… — качая головой, прошептала Катя. — Значит, это она выбросила мои вещи на помойку. Точнее, Олеся по её приказу. В принципе, я так сразу и подумала…
— Честно сказать, я уже в этом не очень уверен…
— А я даже не сомневаюсь, что это Дина, — упрямо повторила Катя. — Это в её духе.
Эрик пожал плечами, обвёл взглядом разложенные на кровати вещи. И тут вспомнил:
— Слушай, мы же договаривались, что тот блокнот, ну дневник Алисы, побудет пока у меня.
Катя от волнения переключилась не сразу, затем, сообразив, кивнула.
— Да, сейчас, — пробормотала без особого энтузиазма, но сразу полезла его искать — нагнувшись, запустила руку под матрас. Пошарила там, но, видимо, ничего не нащупала.
Тогда Катя подняла матрас полностью, но под ним ничего не оказалось. Она опустилась на колени, заглянула под кровать. Там тоже было пусто.
— Ничего не понимаю, — озадаченно нахмурилась она. — Я оставляла блокнот под матрасом. Совершенно точно!
— Ты же говорила, что там в самом матрасе есть потайной карман?
— Ну да, есть. Но девчонки были в комнате, я при них не хотела. Поэтому я украдкой сунула просто под матрас, вот сюда, пока они не смотрели. Думала, потом уберу в тайничок. Ну и забыла, конечно… прости… Но куда он мог деться?
Эрик молчал, не зная, что и думать.
35
Всё-таки сплетни — большое зло. Дина еле сдерживала раздражение — очень быстро про её стычку с Маринеску узнали все. И теперь обсуждали с упоением, смакуя подробности. А к вечеру история обросла новыми поразительными деталями.
— Меня девчонки из десятого класса спросили только что, правда ли, что Маринеску тебя избил, — передала ей Лиза за ужином. — Прикинь, им кто-то сказал, что он тебя всяко там… и руками, и ногами, и чуть ли не за волосы возил по полу…
— Надеюсь, ты послала их куда подальше, — бесстрастно ответила Дина, хотя в душе́ ужасно расстроилась. Кому приятно, когда о твоём позоре все вокруг шепчутся? И не просто шепчутся, а ещё и сочиняют в довесок унизительную чушь.
Ей, конечно, в глаза сочувствовали и, может быть, даже искренне. И Маринеску называли конченным психом, уродом, больным на всю голову, но вся эта шумиха неимоверно её бесила. Хоть вообще в столовую не ходи.
А когда чуть позже и сам Маринеску заявился на ужин вместе с Катей, стало совсем невмоготу.
Напряжение, которое и без того зудело под кожей, обострилось в сто крат сильнее.
Проходя мимо, он полоснул по ней взглядом, как ножом, но она не подала и виду. Никто бы не догадался, глядя на неё, что внутри она переживала маленькую катастрофу. А глядели на неё и на него почти все. Наблюдали за ними пристально, с нескрываемым любопытством и даже азартом, словно ожидали продолжения шоу. А то и ставки делали, кто кого.
— Что, интересно, Чума ему сделала за шкаф? — хмыкнул Дима.