— Да ничего, мы просто к нашему куратору заходили, — неохотно ответил Дима, с беспокойством глядя за спину русички.
Но Дина в следующий миг уже свернула на лестницу и скрылась из виду.
Быстро, насколько позволяли высокие каблуки, она спустилась по ступеням на «мужской» этаж и чуть ли не бегом припустила вдоль коридора. Пронеслась мимо холла для отдыха, мимо группки парней из десятого, которые что-то громко обсуждали, но, завидев Дину, сразу смолкли, словно забыли, о чём только что спорили, и проводили её заинтересованными взглядами.
У нужной двери Дина остановилась в лёгком замешательстве. Только что хотела ворваться в комнату, а тут вдруг стало неловко. Просто войти или сначала постучать? Поколебавшись, она всё же постучала.
Дверь открыл Шмыгов.
— Эрик здесь? — выпалила Дина, пытаясь заглянуть в комнату через его плечо.
— Здесь.
— Позови его! Мне надо с ним поговорить.
Шмыгов вернулся в комнату, оставив перед ней дверь, распахнутой настежь. Но Дина не стала входить, постеснялась почему-то. Так и осталась ждать в коридоре. Всё равно ведь не в комнате они будут разговаривать, а в том же холле, например. А ещё лучше уйти туда, где вообще никого нет. Хотя, конечно, топтаться за дверью, будто тебя на порог не пустили, тоже было неловко. Ещё и мальчишки — то один, то другой — туда-сюда шастали. А парни из десятого так и вовсе пялились, раскрыв рты.
Да и плевать, отмахнулась про себя Дина. На всех плевать, лишь бы Эрик её понял и поверил ей.
Она слышала, как в глубине комнаты о чём-то недолго переговаривались. И вот наконец показался Эрик. Он тоже ещё не успел переодеться, только выпустил белую рубашку и расстегнул половину пуговиц.
Один лишь взгляд на него — и сердце подскочило к самому горлу, заколотилось неистово. Дина судорожно вздохнула. Даже смотреть на Эрика сейчас было больно. И тем не менее, пока он приближался, продолжая на ходу расстёгивать чёртовы пуговицы на рукавах, она не сводила с него глаз, молящих и отчаянных. Он же как будто смотрел сквозь неё, смотрел и не видел. И не единой эмоции не выражало в этот момент его лицо.
Он всегда такой, знала Дина. Если ему больно, то прячет эту боль за деланным равнодушием и холодностью. Но сейчас она всё ему объяснит! Всё скажет! А ещё… признается, что любит, да. Любит по-настоящему, и нисколько не стыдится своей любви. Ну и пусть получится, что она признается первой. Какая, к чёрту, разница!
Вот он дошёл до порога, Дина непроизвольно задержала дыхание, затем выдохнула: Эрик…
И дверь закрылась. Затем послышался щелчок — это повернули замо́к с той стороны.
Несколько секунд она стояла, растерянно глядя на арочную филёнку дубовой двери, не понимая, что произошло. Это что, Эрик просто закрыл дверь у неё перед носом? Показал, что не хочет её слушать и не хочет видеть?
Она сморгнула, закусила нижнюю губу. Зачем он так-то? Это же всё равно что оттолкнул или прогнал…
Вместе с пониманием пришла боль, такая сильная, что непроизвольно брызнули слёзы. А ещё стыд, жгучий, удушающий.
Словно марионетка она развернулась и на ватных ногах пошла назад, к лестнице.
Десятиклассники, наблюдавшие эту сцену, как по команде отвернулись от неё и заговорили о чём-то своём громко и неестественно. Но когда она прошла мимо, уставились ей вслед, взбудораженно забубнили еле слышно, кто-то даже прыснул. Но она их едва заметила, оглушённая своей болью.
Корбут топтался на лестнице, поджидал её. Один, Катя, видимо, уже ушла.
— Ну что, поговорили? Где он был?
— Он не захотел со мной разговаривать, — произнесла Дина не своим, каким-то бесцветным голосом.
58
Тяжело ступая, Дина прошла по коридору «женского» этажа до своей комнаты. Кашемировый шарф волочился за ней по ковру, но она не обращала внимания. Хотелось только одного — рухнуть без сил в постель и забыться беспробудным сном. Это подарило бы хоть несколько часов без боли.
Оказалось, Полина и Лиза тоже уже вернулись домой. При появлении Дины Полина, вздрогнув, уставилась на неё, словно не знала, что делать, что говорить, как вообще вести себя в такой неловкой ситуации. Вроде ей и жалко подругу, но можно ли эту жалость показывать — непонятно. Ещё и Лиза тут…
Но на Полину Дина едва посмотрела, зато в Лизу так и впилась горящим взглядом.
Подщурив недобро глаза, она медленно пошла на неё.
— Ты! — процедила сквозь зубы, наставив на неё указательный палец. — Злобная, завистливая, пакостная дрянь! Как ты посмела сюда заявиться?
— Я здесь живу вообще-то! — Лиза попыталась ответить с вызовом, но голос дрогнул. Да и сама она невольно отступила.