— Мне тоже нужно искать новую работу, — после паузы сказала она.
— Этот Орлов тебя уволил?!
— Нет, но я сама не смогу больше здесь работать. Сам понимаешь. Вернусь в город.
— С одной стороны правильно, но тебе же нравилась эта работа.
— Кто знает, вполне возможно, перемены приведут к лучшему. Ладно, Дима. Спасибо еще раз огромное за твою защиту и беспокойство обо мне.
— Я бы всю жизнь о тебе заботился, — после этих слов, будто вырвавшихся в порыве чувств, Дмитрий замолчал.
Они оба замолчали, а после быстро попрощались, и Вика двинулась в обратном направлении.
— Я решил не раздувать из мухи слона. Зачем лишние разбирательства и шумиха. Они не нужны ни тебе, ни мне, ни школе.
Орлов ходил из угла в угол кабинета, стараясь не смотреть Вике в глаза. Как всегда, безупречен и красив. Она и сама сидела, опустив голову и делая вид, что разглядывает свои руки, сложенные на коленях. После прогулки накануне она просидела у окна до самого вечера. И даже заглянувшая Анна не смогла поднять настроения.
А ночью она и вовсе не смогла сомкнуть глаз. Образы и мысли сливались в хаотичные картинки, сплетались в абсолютно нелогичные исходы событий. И под каким бы углом она не рассматривала ситуацию, а мозг все равно пытался заставить почувствовать себя виноватой.
Она ждала Сергея. Ждала что он придет и ситуация хоть как то прояснится. Ей так нужна была его поддержка.
Уснуть удалось всего на час, перед тем как Орлов звонком прервал и так беспокойный сон. Вика приняла душ, выудила из шкафа обычное вязаное платье серого цвета. Долго перед зеркалом пыталась замаскировать следы бессонной ночи.
— Ты же понимаешь, если начать обвинять Красновского, он столько грязи выльет на тебя, — продолжил невозмутимо тем временем директор. — Твоя сестра ведь имела интимные отношения с ним?
Скорее, это был даже не вопрос, а неприятная констатация факта. Вика резко вздернула голову. Откуда это ему известно? И только ли ему?
— Я не собираюсь выдвигать никаких обвинений, — немного грубовато сказала она.
— Правильное решение, — подтвердил мужчина, усаживаясь за рабочий стол.
Вика снова опустила взгляд. Внешне она казалась спокойной, но внутри же клокотала огненная лава. Обиды, непонимания, злость и отчаяние. Конечно, Сергей, как директор должен решать такие вопросы, и понятно, что скандала ему совсем не хотелось. Репутация школы и прочее. Да она прекрасно все это понимала…
Но разве так трудно было сначала просто поговорить с ней? Не как начальник с подчиненной, а как мужчина с любимой женщиной? Спросить именно у нее, что случилось в тот день в библиотеке. Или не такая она и любимая? Складывалось чувство, что ему плевать, что он настолько зол за ее недопустимое поведение, что и знать не хочет вовсе ничего. И от этого было больно. Чертовски больно.
— Как ты знаешь, я собирался сменить место работы, так вот думаю, настало время. Правда, тебе придется покинуть школу раньше. Сама понимаешь… — тут он замялся, и в его глазах промелькнуло чувство вины.
Вика замерла в ожидании. Вот сейчас он подойдет и скажет, что все наладится. Что они вместе смогут преодолеть любые трудности. А то, что сейчас происходит, нужно просто пережить. Перетерпеть. За черной полосой всегда идет белая. Разве нет? Разве они не справятся с этим? Вместе…
Ну, подумаешь, он говорит об увольнении. Так ведь она и сама собиралась уйти. Но, следующая фраза оборвала последние ниточки надежды. Будто груда кирпичей враз обрушилась на нее, придавливая под своей тяжестью.
— Вика, ответь только честно, — прокпшлявшись, с трудом подбирая слова, спросил Сергей. — Ты сама заигрывала с Красновским? Ведь тогда, в прошлом, тогда ведь между вами это не просто так случилось? И охранник его возле тебя вечно крутился.
Она не знала, как реагировать на это. В легких точно воздух закончился, и ни вздохнуть при этом. Глаза защипало от подступивших слез.
Он считает ее виноватой. Он считает — она сама спровоцировала Красновского. Спровоцировала и сейчас, и тогда, много лет назад. И один Бог знает, какие еще мысли и подозрения крутились в его голове. Девушка, которая отдалась директору так быстро, не может быть верной и порядочной, скорее всего — он думает именно так. И винить его за это сложно. Тут уже действительно сама виновата.
И вроде простой вопрос, а Вике показалось, он острым лезвием разметил четкую границу на до и после. И чудесные моменты их с Сергеем жизни, их пробежки, их праздники и умопомрачительные ночи в ее постели — все это осталось до. Все несколько месяцев будто перечеркнуло. И сейчас Вике чудилось — это навсегда. Ничего уже не будет как прежде. И объяснять ему больше ничего не хотелось. Не станет она оправдываться.