Вспомнились слова из любимой книги:
"Человек живет и привязывается невидимыми нитями к людям, которые его окружают. Наступает разлука, нити натягиваются и рвутся, как струны скрипки, издавая унылые звуки. И каждый раз, когда нити обрываются у сердца, человек испытывает самую острую боль"***
Она все переживет, у нее есть мама, Машка, Славик и целая жизнь впереди. И возможно она действительно раскроет свое сердце для мужчины, однажды открывшему для нее ночной город с высоты птичьего полета…
Возможно…
Но не раньше, чем обретет себя заново, собирая по кусочкам, восстанавливая из пепла сгоревшие мечты и надежды.
*** использована цитата из книги Решат Нури Гюнтекин "Королек птичка певчая "
Если все же такая концовка не для вас, то следующие главы это две альтернативные версии развития дальнейших событий.
Глава 39. Бонусная глава
Как часто мы слушаем сердце, отвергая все доводы рассудка, предлагающего верное решение? Вика думала над этим уже два месяца, искала ответ на страницах любимых книг, ворочалась с боку на бок бессонными ночами, но ответа так и не находила. Она не заметила как пришла весна, с нежным теплом, журчанием ручьев и первыми листочками на деревьях. Она многое теперь не замечала, даже Диму, который только что из кожи вон не лез, что бы хоть как то вызвать улыбку на ее лице.
Вика улыбалась, старалась по крайней мере, но улыбка эта была скорее вымученной, ненастоящей, просто что бы не обидеть.
Даже в те моменты, когда она позволяла себя поцеловать, мысли уносились далеко далеко и перед глазами вставал образ Сергея, его глаза, его губы, его улыбка. А потом боль возвращала все на круги своя, ясно давая понять: все кончено и назад дороги нет, как бы этого не хотелось.
Однажды вечером, вернувшись после работы домой, Вика наткнулась на взбудораженную Машу, которая тут же затащила ее в комнату и убедившись, что их никто не слышит, прошептала:
— Красновского обвинили в изнасиловании.
Новость повергла в ступор. На подкосившихся в миг ногах, Вика присела на кровать, пытаясь осмыслить услышанное. Неужели эта скотина получит по заслугам? Порадовалась, кто-то явно оказался гораздо смелее, чем она сама.
— Откуда узнала? — спросила Вика.
— От общих знакомых. Отмажется, скорее всего. Говорят, на корпоративе дело было, сама понимаешь, спихнут все на бухгалтершу.
Напряжение внутри Вики скрутилось так сильно, что дышать больно стало, она то знала какой Красновский, особенно когда выпьет, а потом будто пружина лопнула в один миг и воздух с шумом вырвался из легких. Если у той женщины хватило смелости выдвинуть обвинение, то и ей самой стыдно оставаться в стороне.
— Я тоже пойду в милицию, не знаю насколько это поможет…
— С ума сошла? — перебила Маша. — Забыла как он тебя тогда в подъезде подловил?
— Не забыла, поэтому и пойду. Хватит уже прятать голову в песок.
Маша взяла сестру за руку, присела рядом.
— Ты знаешь, я на твоей стороне и поддержу любое твое решение, об одном прошу — подумай хорошенько, не пори горячку. Обещаешь?
— Обещаю.
Вика не соврала сестре и ночью долго обдумывала, взвешивая все за и против, рассматривая ситуацию под разными углами. И все равно, проваливаясь под утро в сон, знала — решения своего не изменит.
— Мне Виктория звонила.
— Подожди минутку, телефон в другую руку возьму, — Сергей не поверил своим ушам, поэтому осторожно переспросил — Вика?
— У тебя память отшибло? Или есть Вики о которых я не знаю. А может с глаз долой из сердца вон, тогда ты становишься похож на меня, друг.
У Орлова все во рту пересохло от такой новости. Он места себе не находил все эти месяцы, работу выполнял из рук вон плохо. Мама и сестра постоянно выпытывали про Викторию, даже Егор спросил, почему она больше не приехала. И рассказать обо всем без прикрас смог только сестре, на что она ответила одним словом — дурак. Он и сам это понимал. Несколько раз срывался и ехал к Виктории, долго сидел в машине возле подъезда, не решаясь зайти, и каждый раз видел ее с Димой. С силой сжимая руль, так что костяшки белели, понимал — злиться нужно только на самого себя и нет таких слов, с помощью которых сумел бы загладить вину. Зажмурил глаза, сдавливая переносицу пальцами, спросил:
— У нее что-то случилось?
Иначе и быть не могло, в противном случае зачем ей звонить Артему?
— Интересовалась не мог бы я потдвердить не совсем адекватное состояние Красновского…в тот день.
Тот день когда эта падла посмела распустить свои поганые руки, а он не поверил. Жаль ему не под силу отмотать время назад, исправить собственные ошибки, избавится вовремя от нелепых подозрений и понять — Вика не такая как остальные, она особенная, для него. Увы, время никому не подвластно.