Геббельс претворял в жизнь идеи своего вождя, придавая, однако, большое значение соблюдению ещё двух важных условий ведения пропаганды, являвшихся, по его мнению, наиболее существенными. Первое условие требовало, чтобы её успех или неуспех оценивался чисто прагматически (это определялось складом ума как самого Геббельса, так и Гитлера); второе говорило о предпочтении в пользу метода устной пропаганды по сравнению с письменной. Выступая с доверительным обращением к партийным чиновникам в январе 1928 года в Берлине, Геббельс объяснил им, что существенным мерилом качества пропаганды является степень её успеха, для достижения которого хороши все средства, "пусть даже вас сочтут оппортунистом, а ваши взгляды аморальными. Главное - убедить людей; если пропаганда определенного сорта подходит в этом смысле для данного круга слушателей - значит, её можно считать хорошей; если же нет - я считаю её плохой!".
ИСКРЕННОСТЬ, ЛЮБОВЬ И ПРОПАГАНДА
Даже из своих любовных встреч доктор Геббельс извлекал пропагандистскую пользу. Так, какое-то время он встречался с фрау Мария Винтер, полной женщиной с пухлыми губами и большими серыми, лучистыми глазами. Ей было 35 лет, она имела двоих детей, всегда приветливо и мило улыбалась мужчинам, которым хотела понравиться.
Ее муж, военный летчик, много времени проводивший на аэродромах, часто оставлял свою любвеобильную одной. Во время одного из таких "скучных" периодов своей жизни фрау Мария познакомилась с Геббельсом. Вскоре они стали встречаться наедине. И понравились друг другу.
В объятиях фрау Марии Геббельсу было приятно и комфортно. Она исполняла все его желания. Геббельс получил массу сексуальных удовольствий, тем более, что фрау Марию хорошо обучил муж, как вести себя в постели с мужчиной и удовлетворять все его эротические фантазии.
Как-то в ходе одной из встреч Геббельс обратил внимание на то, что Мария, хорошо вписываясь своими роскошными формами в интерьер кровати, на которой они занимались любовью, все время держит в спальне притушенный, неяркий свет. Геббельс не мог толком разглядеть тело своей любовницы и стал высказываеть свое неудовольствие. Он спросил:
- Почему у тебя так мало света? Ты не хочешь, чтобы я разглядывал твое красивое тело? Или что?
Она ответила:
- Моим телом ты можешь любоваться сколько угодно, дорогой! Но я не хочу видеть при ярком свете твое уродство!
Геббельс опешил и уже хотел было рассердиться, но, вдруг, неожиданно миролюбиво расхохотался.
- Ты смеешься? Я думала, ты обидишься на меня!
- Нет, что ты! Ты права. Ты сделала такой свет из деликатности. Мне нравиться твоя искренность! Действительно, у меня не самое красивое тело, и ты не побоялась об этом сказать! Молодец!
Фрау молча притянула к себе любовника и закрыла ему рот долгим и страстным поцелуем.
В своем дневнике, после встречи с фрау Марией Геббельс записал: "Люблю искренних людей, с ними легче общаться, их легче обманывать. Что скажешь им - они верят, мало спорят, больше доверяют. Хорошо было бы, если бы весь мир состоял из искренних людей. Отсюда вывод: чем более искренней, внешне правдивой будет наша, даже ложная пропаганда, тем скорее её усвоят массы".
Исходя из таких установок в своей пропаганде, Геббельс создал из убитого в любовной потасовке штурмовика Хорста Весселя национального героя.
Он создал драматическую историю о том, как Хорст Вессель, молодой командир берлинских штурмовиков, будучи ранен, боролся за жизнь,но все же умер в больнице. Благодаря Геббельсу эта история обросла лживыми живописными деталями и превратилась в легенду о самопожертвовании. На деле же этот идеализированный образ "героя" оказался далек от действительности.
Хорст Вессель, молодой человек 21 года, студент юридического факультета, сын священника, командир группы штурмовиков, был знаком многим в берлинской организации нацистской партии, так как часто выступал на собраниях. Он работал активно: быстро укомплектовал свой отряд новыми добровольцами и сделал его одним из самых боеспособных подразделений, постоянно вступая в уличные стычки с коммунистами. К тому же Хорст написал стихотворение под названием "Выше знамена!". Стихи простые, грубые и неприятные, проникнутые жестокой агрессивностью и "марширующим" напором. Они призывали "освободить улицы для коричневых батальонов" и славили погибших штурмовиков, "наших товарищей, павших в боях с Красным фронтом и реакцией".
Через некоторое время после публикации стихотворения Хорст Вессель утратил интерес к партийным делам и забросил свои обязанности. Тут сыграла роль его любовь к проститутке Эрне Янике, с которой он стал жить. Им помешал Али Хелер, бывший любовник Эрны и её сутенер, который вышел из тюрьмы, отсидев там несколько лет. Его столкновение с Весселем произошло не на политической почве, а было вызывано ревностью, обычной в ситуациях "любовного треугольника". Хелер возмутился, увидев свою "невесту" в объятиях соперника. Их встреча закончилась дракой, и когда Вессель попытался достать револьвер, Хелер опередил его, выстрелив в него несколько раз. Хорста Весселя с тяжелыми ранениями доставили в больницу.
Геббельс полностью игнорировал все эти факты. Его стараниями образ Хорста Весселя вошел в нацистскую мифологию, а его песня стала частью идеологии движения: "Мы добьемся того, что через десять лет её будут петь дети в школах, рабочие на фабриках, солдаты в походе. Она обессмертит его имя!" Так все и вышло. В Третьем рейхе песня Хорста Весселя стала вторым национальным гимном. Геббельс устроил погибшему необыкновенно пышные похороны, с шествием колонны штурмовиков, и произнес проникновенную речь, полную фанатизма. Окончив её, он крикнул собравшимся, подняв руку в драматическом жесте: "Хорст Вессель!", и штурмовики рявкнули в ответ: "С нами!".
Хорст Вессель был представлен как современный святой, живший ради своих убеждений и погибший за них: "Это и социалист, и святой! Один из тех, кто мог сказать - идите за мной, я искуплю ваши грехи! Если кто-то должен пожертвовать собой и подать пример, то я готов сделать это!"
Последовал суд над Хелером, получившим шесть лет тюрьмы за непредумышленное убийство, и правда выплыла на свет во всех своих неприглядных подробностях. Но Геббельс и не питал иллюзий насчет реального облика Хорста Весселя. По словам Ганса Фриче, "это не интересовало его ни в малейшей степени!" Он создал легенду о "самопожертвовании ради партии", потому что знал её пропагандистскую ценность.
Сила Геббельса как пропагандиста заключалась в умении использовать в нужный момент и демагогию, и сентиментальные рассуждения, и откровенную злобу. Он одинаково искусно мог воззвать к "высоким чувствам" и тут же сыграть на низменных инстинктах. "Если мы хотим добиться успеха для нашей партии, - писал он за несколько дней до выборов в рейхстаг в сентябре 1930 года, - то должны снова разбудить в массах их самые примитивные инстинкты!" Особенно ему нравилось будить в слушателях чувства мрачной мстительности и разрушительной агрессивности. В статье, специально написанной перед выборами, Геббельс призывал членов партии "набрасываться на избирателей, как стая злых шершней. Ни один не должен уйти с собрания без листовки, брошюры или партийной газеты! Громко и отчетливо повторяйте везде и всюду дома, в гостях, на работе, на улице, в метро и в автобусе: "Гитлер - наш человек! Голосуйте за список № 9!"
Во многих его советах проскальзывало презрение к массам, голоса которых требовалось завоевать: "Делайте это и серьезно, и шутя! Обращайтесь с избирателями так, как они привыкли. Направляйте их на путь истинный, пробуждая в них, если надо, ярость и гнев! Нужно, наконец, свести счеты с системой, заткнуть её деятелям их лживые рты так, как никто ещё не делал! Завтра мы будем спокойно наслаждаться своей местью!"
ЖЕНА - КРАСАВИЦА
Так "Колченогий Мефистофель", тот, кого в детстве называли "маленький мышиный доктор", утвердил свое влияние в столице Германии - Берлине, открыв дорогу для будущих успехов себе, Гитлеру и нацистской партии. Вряд ли можно сказать, что это далось ему легко - хотя бы физически. Нога оставалась его больным местом. Как-то Геббельс признался одному из помощников в минуту откровенности: "Тяжелейшее наказание, которое кто-нибудь может для меня придумать, - это заставить меня обойти строй почетного караула. Когда по программе мне предстоит пройти вдоль фронта штурмовиков, мне снятся накануне всю ночь кошмарные сны".