— Как скажете, Лианна. Так какой совет от меня вам нужен?
— Боюсь, он нужен не мне, а одной знатной девице, с которой я дружна. Это касается сердечных дел.
Губы Джона дернулись в улыбке:
— В этих делах от меня мало проку. Вот если бы этой леди был нужен совет как управлять своими землями…
— Это она может спросить у мейстера. Близких друзей, кроме меня, у нее нет, а мой опыт в делах любви слишком мал, вот я и подумала, что вы, как мой давний друг, можете помочь мне.
— Что ж, попробую. Что с ней случилось?
— Она обручена и вскоре состоится свадьба.
— Прямо как у вас — заметил Джон.
— Женские судьбы схожи. Слушайте дальше. Она рада этому и жених ей по душе, но не так давно она поняла, что любит другого мужчину, и не знает, как ей поступить. Она спросила моего совета, что ей делать, ну, а я, в свою очередь, спрашиваю вас.
— Разве у нее нет отца, матери или другого родственника, который может дать ей совет?
— Она доверяет только мне.
Джон помолчал. Разговор принимал странный оборот, но он не мог понять, в чем подвох. Потом продолжил:
— Как я уже сказал, в таких вещах я плохой советчик, но, по моему мнению, девице следует либо выполнить свой долг как подобает, либо разорвать обручение, чтобы не лгать себе и своему жениху. Она его любит?
— У нее есть к нему теплые чувства — но она любит его совсем не так, как того, другого.
— А тот мужчина любит ее в ответ?
— Она не знает — ответила она тихо.
— Это усложняет дело. Лианна, я все-таки не понимаю — почему вы говорите об этом со мной? Разве моя кузина Санса — не ваша близкая подруга? Она даст вам более разумный и верный совет, чем я. — Джона начинали раздражать эти недомолвки.
— Да, это так. Но до свадьбы осталось совсем немного времени, ворон может не успеть отнести мое письмо леди Сансе и прилететь обратно в срок.
Они вышли на круглую полянку, покрытую зеленой травой и мелкими кустиками. Джон остановился, привязал лошадь к ближайшему дереву, и Лианна сделала то же. Поглаживая коня по холке, он думал, что ему сказать, и что все это значит, и наконец, заговорил:
— Вот что я думаю, Лианна. Леди, о которой мы говорим, поступает нехорошо со своим женихом, но, если она узнает, что ее любовь к тому мужчине взаимна, он согласен жениться на ней, и ее семья не против такого брака, тогда ей нужно всего-то расторгнуть предыдущую помолвку и выйти замуж за того, кто ей по сердцу. Ну, а если тот мужчина не любит ее, тогда ей в любом случае стоит поступить с женихом так, как ей подсказывает совесть и долг.
Лианна слушала его, глядя на кончики своих сапог, и мяла в руках поводья, но, когда Джон замолчал, вскинула на него свои серые глаза, и у него по спине пробежала дрожь. Он вглядывался в них, и ощущал, что его щеки начинают гореть от того, что он понял, как легко его провели. Ему хотелось смеяться и ругаться одновременно, он не знал, что сказать, но и молчание становилось невыносимым.
— Лианна — тихо произнес он, стараясь не выдать своих чувств, — это ведь ты?
— Да — почти прошептала она, потом откашлялась и повторила — Да. Это я.
— А тот мужчина… ты его и правда любишь?
— Всем сердцем.
Сердце самого Джона болезненно заколотилось. Все кончено. Он стоял, не шевелясь и прислушиваясь к нарастающей внутри боли. Надо же, а он, оказывается, не знал, что ему еще может быть так больно. Не так, как когда он видел смерть Игритт, и не так, как когда хоронил Дейенерис. Та боль была оглушающей, как удар и ослепляющей, как облако пепла, а эта пульсировала, как кровь в открытой ране.
— И ты — спросил он, не чувствуя собственных губ — не знаешь, любит ли он? Так спроси его. Спроси, и, если он любит тебя, то будешь счастлива, а если нет — то хотя бы не будешь мучиться неизвестностью.
— Именно это я и делаю.
— Что? — он не расслышал.
— Я спрашиваю мужчину, которого люблю — любит ли он меня?
Джон сглотнул и отвел глаза. Промолчи, твердил ему разум. Промолчи, сведи все в шутку, прекрати разговор, и беги, беги от нее подальше, пока еще можешь, пока ты не совершил непоправимого, дурак! Но вместо этого он все-таки посмотрел на нее — сияние ее взгляда обжигало — и, сглотнув, ответил:
— Любит. Всем сердцем.
========== Глава 4. Кровь не вода ==========
Не отрываясь друг от друга, они опустились на мягкую густую скользкую траву, но, будь это голые камни, вряд ли они бы это заметили. Лианна легла на спину, подставив лицо и шею поцелуям, а Джон одной рукой обнимал ее за шею, зарываясь пальцами в шелковистые темные пряди, а другой жадно, порывисто ласкал ее тело, так доверчиво и искренне откликавшееся на его прикосновения. Он забыл обо всем что было, не думал о том, что будет — в этот миг имело значение только настоящее, в котором он обнимал женщину, которая сейчас владела всеми его мыслями, чувствами и им самим без остатка.
Оторвавшись от ее губ, Джон посмотрел в серые глаза, которые сейчас сверкали ярче звезд, улыбнулся и поцеловал кончики ее пальцев, которыми она провела по его щеке и губам, а затем Лианна снова притянула его к себе и поцеловала первой, и этот поцелуй уничтожил в нем последние остатки благоразумия. Погладив ее шею, он поцеловал сначала ямку над ключицей, а потом кожу у самого выреза. Тем временем его рука скользнула вниз по талии и стройным бедрам, он потянул вверх подол ее темного шерстяного платья и нижнюю сорочку. И, хотя под платьем на ней были бриджи для верховой езды из тонко выделанной, кожи, он почувствовал, как она вздрогнула и крепче обняла его. Пальцы Джона коснулись тонкой полоски между краем бриджей и тканью платья. Ощущение теплой гладкой незащищенной кожи обожгло его желанием, но в то же время странным образом отрезвило.
Резко оторвавшись от Лианны, он приподнялся на руках и посмотрел на нее. Она была прекраснее, чем когда-либо — румянец на щеках, сияющий взгляд, розовые губы,
припухшие от его поцелуев, белая стройная шея с несколькими темными родинками, разметавшиеся по земле волосы, упругие полукружия грудей под платьем. Медленно, очень медленно, сквозь пелену не утихавшего желания, до него начало доходить, что он только что чуть было не сделал. Девушка, которая лежит сейчас на земле с задранным подолом и следами его поцелуев на своем теле — чужая невеста. Она дала слово другому мужчине, что выйдет за него замуж, а он — еще немного, и он бы обесчестил ее, и неважно, хотела ли она того же или нет. Джона прошиб холодный пот — он, всю жизнь презиравший Таргариенов за их гордыню и уверенность, что им позволено больше, чем простым смертным, оказался ничем не лучше их, и, в конечном счете, ничем не лучше собственного отца.
Лианна, уловив перемену в его настроении, тоже села, одернула юбки и пригладила волосы, а потом вопросительно посмотрела на него.
— Что случилось?
— Этого не должно было быть. Нам нельзя было делать это. Я чуть было не совершил непоправимую…
— Ошибку? — голос Лианны прозвучал хлестко, как удар бича. — Так твои слова, объятия и поцелуи, все это ты считаешь ошибкой? А любовь, о которой ты говорил мне только что — это тоже ошибка, как и я сама?
— Нет, Лианна. Даже если бы мне пришлось молчать до последнего вздоха, я бы и тогда не пожалел, что встретил тебя. Это счастье, о котором я не мог и мечтать — полюбить кого-то по-настоящему, всей душой.