Юрий Соколов, директор Елисеевского гастронома в Москве, во времена Брежнева поставлял продукты генеральному секретарю. А то, что оставалось от «монаршего стола», продавал на черном рынке. Это позволило ему в несколько лет сколотить миллионное состояние.
А председатель Государственного Комитета по внешним экономическим связям С.Скачков не стеснялся получать подачки и от «классовых врагов» — иностранных бизнесменов, приезжающих в советскую столицу.
Но ни один партийный вельможа не брал столь огромных взяток, какие подносились министру внутренних дел Николаю Щелокову. Он карал и мило־ вал преступников по строгой тарифной ставке: отмена смертной казни — полмиллиона рублей, досрочное освобождение — двести тысяч. И попутно торговал алмазами и автомашинами, поставляемыми его Министерству западногерманской фирмой «Даймлер-Бенц»{22}.
80-е годы внесли новые черты и краски в картину преступного мира в СССР.
Семейственность, взяточничество, хищения, злоупотребление служебным положением приняли столь широкие размеры в Узбекистане, что стали угрожать стабильности советского режима. И Москва решила разгромить обюрократившуюся республиканскую верхушку. Политические обвинения выдвинуты не были, но своих постов лишились многие партийные секретари, большинство министров, тысячи функционеров районного и городского масштабов. Останься в живых первый секретарь ЦК Узбекской компартии Шараф Рашидов, властвовавший в республике почти четверть века, был бы снят и он — как десятью годами раньше были смещены правители Азербайджана и Грузии — или же, возможно, вообще не посмела подняться за мощной спиной Шарафа Рашидова волна разоблачений{23}.
География и этнография преступлений в СССР охватывает все республики, города и области. Но в то же время было бы нелепо искать причину преступности в Советском Союзе в национальных чертах народа или индивидуальных особенностях советских людей. Разумеется, в СССР, как и в любом современном обществе, существует свой особый тип преступника, однако, это не биологический, анатомический или антропологический тип. Данный тип — явление социальное, созданное структурой советских общественных отношений.
Преступления в Советском Союзе можно рассматривать как следствие причины — с точки зрения создающих преступность социальных явлений, или же как причину следствия — с точки зрения деморализующего воздействия преступности высших классов на общественную нравственность и через нее — на человеческое поведение. В первом случае советская государственная структура включает в сферу своего существования определенные цели, рекомендуемые членам ее общества в качестве похвальных. В советском обществе эти цели: строительство коммунизма, преодоление различий между умственным и физическим трудом, между городом и деревней — оказываются нереальными, несостоятельными. Единственной ценностью оказывается социальный статус и деньги: только они определяют возможности человека в обществе, его престиж. Любое вертикальное продвижение в обществе является функцией государственного статуса. Положение в обществе открывает пути приобретения не только количественных благ (денег, привилегий), но и самого качества жизни (престижа, власти). Дом, в котором человек живет, магазин, где он делает покупки, машина и какая — это и многое другое зависит от того, где человек работает и какую должность занимает.
Рекламируемые, таким образом, ценности жизни насаждаются в общественное сознание как рекомендуемые цели, возводимые в идеал. При этом для советской социальной структуры небезразлично, какими именно способами эти стремления будут реализованы. Официальная мораль рекомендует различные пути достижения этих целей — учеба, прилежание, послушание. И среди них главный — труд. Трудись, внушает она, и достигнешь признания, известности и уважения („Труд — дело чести, доблести и геройства“).
Но здесь-το и начинаются сложности для тех, кто, поверив в эти методы достижения счастья, вдруг обнаруживает, что препятствием к благополучию является отсутствие нужных связей или „незнатное“ происхождение. Выясняется, что официальная мораль, превознося идеалы, жестко ограничивает или полностью исключает для большинства возможность достигнуть их законным путем. Вот тогда и возникает ситуация, при которой законные, но неэффективные средства достижения цели постепенно вытесняются более действенными средствами преступного характера. Появляется тенденция оценивать средства не в зависимости от их нравственного характера или соответствия закону, а только — и главным образом — по их результатам. Обман, коррупция, аферы — весь набор запрещенных законом средств становится все чаще используемым, ибо значение, придаваемое цели достижения успеха в советском обществе, расходится со значением средств. Иначе говоря, там, где цель оправдывает средства, непрактичная коммунистическая мораль распадается и рушится.