Секретарь городского райкома партии собирает суммы, во много раз превышающие его зарплату. Его нелегальные доходы складываются из подношений и взносов с предприятий (их число колеблется от 30–40 и выше), из податей учебных заведений и отчислений милиции, суда, прокуратуры. Поборы секретаря сельского райкома не меньше. Постав-тики те же, да еще он обирает колхозы и совхозы.
Так что величину всех доходов районных секретарей трудно вычислить и определить — цифры неизменно будут относительны и несовершенны. Важен облик района, его география, традиции, состав населения. В столичных городах районному партийному руководству перепадает меньше: над ним нависает мощное разветвление городского, областного, республиканского начальства, страждущего, требующего, рвущего свою долю. Имеет значение, имеется ли на территории района университет или какое-нибудь другое высшее учебное заведение. Если есть — значит подношение увеличивается. Если район курортный или интегральная часть промышленного центра, стало быть, имеются гостиницы, рестораны, зрелищные предприятия, и от каждого из них ежемесячно следуют отчисления секретарям. Кроме того к активу, определяющему величину дохода секретаря, относятся разовые, но весьма прибыльные операции, такие, как назначение новых директоров, управляющих, заведующих. Они случаются не каждый месяц, но в каждом месяце что-то секретарю перепадает: то намечается очередная реорганизация и высвобождаются новые доходные вакансии, то подходит время распределения квартир в новом доме, а то — прием в вузы. И ни одна из этих операций не проходит без утверждения райкома. А санкции партийного руководства в СССР стоят много денег. Необходимы, конечно, осторожность и предусмотрительность, но после отчисления соответствующих сумм вышестоящему партийному руководству у секретарей райкомов остается гарантированный ежемесячный доход, не идущий ни в какое сравнение с заработной платой — он перекрывает ее в 10–20 раз.
На каком основании мы выводим столь огромные суммы неформальных доходов секретарей райкома? Прежде всего на материалах уголовных процессов (время от времени случается в СССР судить секретарей райкомов: взяли больше, чем положено, или, погрязнув в гордыне, не сочли необходимым поделиться с вышестоящими). На отчетах партийных комиссий, рассматривающих персональные дела партийных чиновников. Но главное — мы исходим и принимаем во внимание покупательно-продажную стоимость должности первого секретаря райкома: это всегда много десятков тысяч, в южных и восточных республиках — сотни тысяч. Таким образом, становится очевидным, что мы не только не завысили прибыли секретарей, но даже занизили их. В СССР существует негласное правило: стоимость ответственного "места״ не должна превышать годовой доход, "снимаемый" с него. А в несколько лет должность должна перекрыть и вложенный в него капитал — дать по крайней мере 200–300 процентов накопления. И это естественно, ибо судьбу партийного работника не представляется целесообразным (возможным) планировать на срок больше одной каденции.
В пользу данного утверждения говорят и факты советской уголовной хроники 70—80-х годов. Ректор Тбилисского медицинского института — обладатель многих званий и титулов: член ЦК грузинской компартии, депутат Верховного Совета, заслуженный деятель науки, профессор, доктор и т. д. — брал (получал) от желающих поступить в мединститут 40 тысяч рублей. Можно было, разумеется, не давать, но без взятки нельзя было поступить в институт. Когда преступление ректора вскрылось, у него обнаружили наличными 15 миллионов рублей. Он проработал в этой должности 7 лет: чистая прибыль в год 2 —־ миллиона 150 тысяч. Не требуется большого воображения, чтобы представить, каковы были прибыли секретаря районного комитета партии, курировавшего мединститут. Во всяком случае, доходы его были более чем солидными, ибо зачисление студентов в институт санкционируется и контролируется райкомом.
География взяток в советской стране сложна и неоднозначна. В Грузии, Азербайджане, Армении, Узбекистане — таковы вековые традиции — дают и берут "барашка" в бумажнике многие, считая такое явление вполне законным (пока, разумеется, не доходит дело до других законов). В Российской Федерации не имеется столь могучего черного капитала, как в закавказских или среднеазиатских республиках. И ставки-взятки там в медицинских институтах поменьше: в Москве — 15–20־ тысяч, хотя и там возглавляют медицинские институты ученые не менее именитые, чем их коллеги в Грузии. (Ректор Московского стоматологического института Алексей Белоусов являлся заместителем министра здравоохранения СССР.) В Калинине — городе западнее Москвы — поступление в мединститут стоит "всего" 5 тысяч, а в Риге, расположенной западнее Калинина, — только 5 тысяч. А вот на восток от Москвы — в Ташкенте, цены за поступление в мединститут самые высокие в СССР. Они приравниваются к зарплате врача за сорок лет работы.