Коммунистическая партия шире по объему коммунистического класса, и в то же время она не захватывает все социальные пласты этого класса. Членство в коммунистической партии само по себе не вводит человека в круг господствующего класса, не дает ему особых благ или привилегий, хотя и призвано служить известным доказательством его лояльности к режиму. Многие миллионы в партии не менее бесправны, чем десятки миллионов советских граждан вне ее.
Разные судьбы приводят советских людей в эту организацию. Одни рекрутируются в нее по разнарядке — в соответствии с принципом пропорционального представительства. Приходит указание из ЦК принять в партию определенное число "трудящихся" — ־ и тысячи рабочих и колхозников загоняются в партию. Отказаться небезопасно: возможен вопрос, почему отклоняется "доверие". А если нет вразумительного ответа (а найти его не просто, ибо исходя из расхожей идеологической формулы "партия — ум, совесть и честь эпохи"), человеку на многие годы отказывается в лояльности и доверии[3].
Другие оказываются в ней по необходимости — этого требует занимаемая должность. Министру, Генеральному прокурору, редактору центральной газеты и видному военачальнику надлежит быть членом ЦК партии; руководителям высокого ранга — начальнику крупного главка, ректору университета, директору института — членом городского или районного комитета партии, директору завода, заведующему кафедрой, передовику производства необходимо как минимум быть членом партии. И даже не для продвижения по службе, а для того, чтобы удержаться в должности. Разумеется, многие, очень многие устремляются в партию, движимые честолюбием и тщеславием. Но и для них партийный билет автоматически не открывает путь в элитарные круги. Должны пройти годы, в течение которых новоприобщенному предстоит преодолеть многочисленные идеологические барьеры, отказываясь от собственного мнения, самостоятельных убеждений, принципов, — и только тогда шлагбаум, отделяющий коммунистический класс от масс, перед ним поднимется.
Так что ошибочно мнение, что "все, что нужно для продвижения на этом пути, — это беззаветная преданность партии". Или же: "нигде и никогда не был так широко открыт путь всем, кто предан и лоялен, так, как при коммунизме{39}. Беззаветная преданность коммунистическому классу, несомненно, необходима, но одной ее недостаточно, лояльность высоко котируется, но и ее мало.
Продвижение в правящий класс ни в одном обществе не было таким трудным и не требовало стольких жертв от человека, как при советском режиме. Коммунистический класс замкнут и нетерпим и требует от своих членов не только лояльности, но и определенного склада человеческого характера. Таким образом, между народом и коммунистическим классом существует преграда не менее прочная, чем Китайская стена, и преодолеть ее не легче, чем по-еле днюю.
При этом коммунистический класс, будучи по структуре и содержанию элитарным, остается партийным по форме. Только члены партии могут заниматься общественной и политической деятельностью, становиться руководителями, дипломатами, работниками службы безопасности и внешней торговли. И тем самым создается иллюзия, что членство в партии само по себе обеспечивает привилегированное положение, дает власть и влияние в обществе. Такой подход обедняет и упрощает механизмы жизнедеятельности советского общества, подменяет суть социальных процессов их явлениями и по существу находится на уровне понимания, которое советская пропаганда стремится создать у обывателя.
Партийная ячейка до такой степени разрослась, отмечал Джилас, что стала исполнять все главные функции государства. В результате ячейка как таковая исчезла, а все эти функции вошли в поле деятельности партии{40}. Коммунизм, действительно, не признает различий между работой правительственных организаций и партийных учреждений. Но не в том смысле, что партия и государство тесно переплетаются{41}, а в том понимании и значении, что и в партии, и в правительственных учреждениях, и в милиции, и в науке господствует коммунистический класс, который только номинально, в силу традиций и целей пропаганды связывает себя с партией, с ее уставом, программой. Данью идеологии является только то, что наиболее могучая и всесильная часть коммунистического класса — партократия (партийная элита) формально выступает от имени партии, отождествляя себя с нею, или, что еще точнее, — партию с собой.
3
Униженное самосознание ищет и находит выходе горькой иронии. В стране циркулируют десятки коротких, из уст в уста передаваемых, сатирических миниатюр, зло высмеивающих организованное вступление в партию. В них представлена многообразная палитра народного возмущения — от гнева и презрения до ненависти. Приведем некоторые из них.