Но, чтобы все было ясно, мы должны рассказать читателю довольно грустную предысторию. Вообще-то она смахивает на небылицу, и начать ее вполне уместно так.
Жила-была бабушка Мария Михайловна, у которой ничего не было. Пенсии не было, дома своего не было, хозяйства тоже не было. Ей 68 лет, и она имела 7 трудоспособных дочек и сыновей. Но это все равно, что тоже ничего не было, потому что они ей не помогали.
Тогда Мария Михайловна обратилась в суд. Тут надо сказать, что пятеро детей помогать ей не отказывались. Тем более что помощь суд определил не бог весть какую: по 5 рублей с дочки и по десятке с сына. Но один сын, не наш герой, а его брат Дмитрий, забастовал. Скорее всего потому, что он до этого так увлекся алиментами, что уже платил детям 50 процентов своей зарплаты. И с оставшейся половиной не желал расставаться ни под каким видом. (Хотя в данном случае, вероятно, уменьшили бы алименты детям). Но как бы там ни было, а раз сын бастует, то вызвали в суд всех и обязали помогать матери.
К сожалению, наш герой, Егор Иванович Паскудин, явиться в суд не смог, потому что сидел в тюрьме за хулиганство. Причем сидел уже не первый раз, а второй.
Впрочем, он скоро отбыл срок и, погуляв немного на свободе, снова вернулся в место заключения.
И вот после этого от нашего героя вдруг, как из худого мешка, посыпались жалобы и протесты, что бухгалтерия совершенно необоснованно и незаконно удерживает из его заработка по десять рублей в месяц. Потому что он не Егор, а Георгий, и год рождения у него не 1932-й, а 1936-й, и родился он не в селе Кыштовка, а в деревне Меховка.
В одной из многочисленных жалоб Паскудин пишет:
«Фактически мать моя родная умерла, не знаю в каком году, но отец говорил, что ее имя Клавдия. Когда мать умерла, нас оставалось четверо. Егором никогда не был. Нарушен закон».
Как наш Егор сделался Георгием и уроженцем других мест — наука на этот вопрос ответа не дает. Да, по-моему, она этим вопросом и не занималась. Однако были приложены великие усилия, чтобы доказать, что жалобщик и ответчик по исполнительному листу — одно и то же лицо. Вплоть до того, что потребовалась официальная очная ставка с матерью.
Уж не знаю, какими глазами смотрел сынок на свою маму, но, хотя он ее и признал, к удержанию злополучной десятки относился и потом весьма неодобрительно.
Я как автор, может, и посочувствовал бы Егору Паскудину, если бы ему присудили какой-нибудь большой процент. Потому что, бывает, петлею горло сожмут эти алименты. Не очень-то они бывают справедливы. Но жаться из-за десятки для своей матери — вот что, понимаете ли, противно.
КОСТЮМ
Мне хочется рассказать о радостном событии из жизни Виктора Петровича Комарова.
Конечно, каждому из нас может ненароком улыбнуться фортуна. Но тут ему вдруг так невероятно повезло, такое подвалило счастье, что и сам Виктор Петрович застыл в радостном недоумении и все очевидцы этого события только развели руками и пребывали в такой позиции довольно продолжительное время.
А дело в том, что в один из весенних дней Комаров купил в промтоварном магазине импортный костюм сорок восьмого размера, рост второй, за шестьдесят семь рублей пятьдесят копеек. А жена его Ирина Петровна Комарова при сем присутствовала консультантом.
Я не помню, какой это был день. Знаю только — была суббота, и свалилось на него счастье в шестнадцать часов пятнадцать минут, как раз после обеда.
Причем не подумайте, что для Комарова покупка костюма составляла столь торжественный акт в силу каких-нибудь материальных обстоятельств. Дело не в этом. Он работает начальником планового отдела, и костюм для него в конце концов не проблема.
А проблема в том, что в поселке Виньково купить приличный костюм очень трудно. Для этого надо попасть в какую-то совершенно исключительную полосу везения.
И вот Комаров стал обладателем костюма. Как именно это произошло, история умалчивает. Точнее, на сей предмет существует несколько версий. По одной — продавщица Тамара Ивановна Чумизова поступила исключительно честно и в порыве этого возвышенного чувства извлекла из-под прилавка костюм. По другой — ее муж предполагал устраиваться в этот самый плановый отдел, где Комаров был начальником. И, дескать, чувства ее были отнюдь не возвышенные. Но это в конце концов детали и не в них суть.
А дело в том, что супруги Комаровы пошли домой мерить обновку. Но нетерпение их было столь велико, что они даже не дошли до дома, а зашли для этой цели к знакомым. И у них скорей стали примерять.
Костюм сидел отлично. Ну как не радоваться-то, господи! Такую благодать и в Москве-то не подберешь, не то что в Винькове. Готовый костюм, понимаете, да еще чтобы хорошо сидел. Где это видано?
Ну ладно. Светила им фортуна ровно 46 часов по часам с секундной стрелкой. Даже двух суток не прошло. Такое вот женское постоянство. Дело известное.
А в понедельник, ровно в четырнадцать часов, опять же по местному времени, к Комаровым, запыхавшись, прибегает продавщица Тамара и просит, даже умоляет вернуть этот злополучный импорт в магазин. Потому что он с самого начала предназначался другому лицу. И директор магазина Лидия Григорьевна Савельева дала Тамаре на этот случай специальное указание. И что теперь будет, даже трудно себе представить.
Ну кто ж с таким костюмом расстанется? Даже смешно, право.
Вечером Тамара прибегала еще раз и снова получила от ворот поворот.
На этом, собственно, дело и кончилось. Только нам под конец вдруг стало несколько любопытно узнать, кому же предназначался этот костюм? С каковым вопросом мы и обратились к директору магазина Ивановой. Если говорить по совести, задали мы его просто так, от нечего делать, потому что никакой дополнительной ясности он внести не мог. Да и не рассчитывали мы на особую откровенность. Так оно и вышло.
— Не скажу, для кого костюм привезла, — сказала Савельева. — Если хотите, пишите: для мужа своего. Могу я привезти с базы костюм для мужа или нет? Если хотите — я даже два таких костюма привезла: один второй рост, другой — третий.
— А кому же продали третий-то рост?
— Никому пока, лежит под прилавком.
— Целых три месяца лежит?
— Ничего, пусть полежит.
Ну вот! Значит, в скором времени в Винькове еще кому-то улыбнется счастье. А кому — неизвестно. Жителей там много, поди угадай! А этот человек небось ходит сейчас по улицам и ни о чем таком не думает. Может, у него и денег-то еще нет на этот костюм. Даже скорей всего так. Ну, уж как узнает — помчится занимать. Не без этого. Эх-ма! Кабы денег тьма…
ОБЫКНОВЕННЫЙ РЕМОНТ
Одна моя знакомая дама решила покончить жизнь самоубийством.
— Только, — говорит, — я не совсем представляю, как воплотить это мероприятие в жизнь. Револьвера у меня нету, а холодной воды я ужасно боюсь…
— А вы, — говорю, — начните делать в своей комнате ремонт. Тоже хороший способ…
— Первый раз, — говорит, — слышу. Да надежный ли он?
— Вполне, — отвечаю. — Один разговор в бюро по ремонту квартир — и разрыв сердца обеспечен. В крайнем случае, если у вас особенно крепкий организм, поговорите еще с мастером. Но обычно этого не требуется.
— Пожалуй, это идея, — произносит моя знакомая. — Тем более что ремонт я давно не делала. И у меня получится приятное с полезным.