— Нет, спасибо, святой отец. Я займу буквально одну секунду вашего времени. Относительно Джоэля. Есть какие-нибудь предположения о том, кто мог это сделать?
— Кажется, полиция думает, что это просто одно из тех событий, что постоянно случаются на самом дне жизни.
— А вы с этим согласны?
— По-видимому, причин не соглашаться нет. Я видел столько всего бессмысленного, необъяснимого…
— В смерти Макклоски есть что-то необъяснимое? Непонятное?
— Да нет. Пожалуй, ничего. — Снова взгляд в сторону бачка с кофе.
— Чем можно объяснить, что Макклоски оказался в том месте, где его переехала машина, святой отец?
Эндрус покачал головой.
— Я не знаю. Никакого поручения от миссии у него там не было — я уже это говорил полиции. Люди действительно совершают пешие прогулки, причем на удивительно большие для своих физических возможностей расстояния. Создается такое впечатление, будто пребывание в движении напоминает им, что они все еще живы. Иллюзия цели — даже если им некуда идти.
— Когда мы приходили сюда в первый раз, у меня сложилось впечатление, что Джоэль редко уходил из миссии.
— Это так.
— Так что он не относился к числу ваших любителей прогулок.
— Нет. Пожалуй, нет.
— А до этого он совершал прогулки, о которых вы знали?
— Нет. Пожалуй, нет… — Эндрус замолчал; уши его пылали.
— В чем дело, святой отец?
— То, что я скажу, может показаться очень неприятным, очень предвзятым, но когда я узнал о случившемся, то сразу вообразил, что кто-то из членов семьи — семьи миссис Рэмп — в конце концов решился на месть. Как-то выманил его из миссии и устроил засаду.
— Почему вы так вообразили, святой отец?
— Ну, у семьи определенно есть причина. А то, что это было совершено с помощью автомобиля, представилось мне как… свойственный среднему классу опрятный способ исполнения задуманного. Нет необходимости близко подходить. Ощущать его запах или прикасаться к нему.
Священник опять отвел взгляд в сторону и кверху. Туда, где было распятие.
— Ужасные мысли, мистер Стерджис. Гордиться тут нечем. Я был вне себя — столько вложить в него, а теперь… Потом я понял, что так может думать лишь себялюбец, жестокий и эгоистичный человек. Дурно подозревать ни в чем не повинных людей, которые и так уже хлебнули горя и страдания. У меня нет такого права. Теперь, когда вы мне сказали о миссис Рэмп, я чувствую себя еще большим…
Он покачал головой.
Майло спросил:
— Вы поделились своими подозрениями с детективами?
— Это было не подозрение, просто мелькнувшая… мысль. Недобрая мысль, пришедшая в момент шока, когда я услышал о случившемся. Нет, я не поделился ею с полицейскими. Но они сами заговорили об этом — спросили меня, не заходил ли кто-нибудь из членов семьи миссис Рэмп. Я сказал им, что заходили только вы.
— Как они отреагировали, когда вы сказали им, что я был здесь?
— У меня не сложилось впечатления, что они восприняли это всерьез — что вообще собирались серьезно этим заниматься. Было похоже, что они действуют наобум — как получится. Мне показалось, что они не предполагают потратить много времени на расследование этого дела.
— Почему?
— По их манере. Я к такому привык. Смерть — частая гостья в здешних краях, но крайне редко даст интервью для шестичасовых новостей. — Его лицо помрачнело. — Ну вот, опять пустился в рассуждения, а еще столько работы не сделано. Вы должны меня извинить, мистер Стерджис.
— Конечно, отец Эндрус. Спасибо, что уделили мне время. Но если вы что-то вспомните, любую мелочь, которая поможет этой девчушке, дайте мне знать, очень вас прошу.
У Майло в руке каким-то образом оказалась визитная карточка, которую он протянул священнику. Прежде чем тот успел ее сунуть в карман своих джинсов, я мельком взглянул на нее. Имя и фамилия Майло строгим черным шрифтом; под ними — слово «расследования». В нижнем правом углу — домашний телефон и код вызова.
Майло еще раз поблагодарил Эндруса. Священник казался расстроенным.
— Пожалуйста, не рассчитывайте на меня, мистер Стерджис. Я сказал вам все, что мог.
Когда мы возвращались к машине, я заметил:
— «Я сказал вам все, что могу», а не «все, что знаю». Держу пари, Макклоски излил ему душу — либо в виде официальной исповеди, либо на чем-то вроде консультации. Но ни в том, ни в другом случае ты этого никогда из него не вытянешь.