ВГ: Тебя кто-то или что-то пугает? Вот сейчас, в эту минуту?
ДГ: Нет. Я просто боюсь… всегда.
ВГ: Ты всегда боишься?
ДГ: Да.
ВГ: Но сейчас, прямо сейчас, тебя что-нибудь беспокоит или пугает? Тут, у тебя дома?
ДГ: Да.
ВГ: Тут что-то есть?
ДГ: Нет. Здесь нет ничего такого. Я… (плачет).
ВГ: В чем же дело, малышка?
Молчание.
В Г: Раньше никто у вас дома не тревожил, не беспокоил тебя ничем?
ДГ: (Шепчет.) Нет.
ВГ: А мама знает, что ты звонишь, Мелисса?
ДГ: Нет (плачет).
ВГ: Она рассердится, если узнает, что ты звонила?
ДГ: Нет. Она…
ВГ: Говори, Мелисса.
ДГ:…хорошая.
ВГ: Твоя мама хорошая?
ДГ: Да.
ВГ: Значит, маму ты не боишься?
ДГ: Нет.
ВГ: А как насчет папы?
ДГ: У меня нет папы.
Молчание.
ВГ: Ты боишься кого-то другого?
ДГ: Нет.
ВГ: А ты знаешь, чего ты боишься?
Молчание.
ВГ: Мелисса?
ДГ: Темноты… воров… и вообще.
ВГ: Так, темноты и воров. И вообще. А ты можешь мне объяснить, малышка, что такое это «вообще»?
ДГ: Ну, вообще… всякое, разные вещи! (Плачет.)
ВГ: Ладно, дружочек, держись. Мы обязательно тебе поможем. Только не клади трубку, хорошо?
Сопение.
ВГ: Все в порядке, Мелисса? Ты слушаешь?
ДГ: Да.
ВГ: Умница. Ну, Мелисса, а ты знаешь свой адрес — как называется улица, на которой ты живешь?
ДГ: (Скороговоркой.) Десять, Сассекс-Ноул.
ВГ: Повтори это еще раз, пожалуйста.
ДГ: Десять. Сассекс. Ноул. Сан-Лабрадор. Калифорния. Девять-один-один-ноль-восемь.
ВГ: Очень хорошо. Значит, ты живешь в Сан-Лабрадоре. Это совсем недалеко от нас — от больницы.
Молчание.
ВГ: Мелисса?
ДГ: У вас есть доктор, который может мне помочь? Без уколов.
ВГ: Конечно, есть, Мелисса, и я как раз собираюсь договориться с ним о тебе.
ДГ: (Очень тихо, невозможно расслышать.)
ВГ: Что ты говоришь, Мелисса?
ДГ: Спасибо.
Послышался треск помех, потом все прекратилось. Я выключил магнитофон и набрал номер, который дала мне Айлин Уэгнер. Ответил высокий мужской голос: «Дом Дикинсонов».
— Попросите, пожалуйста, миссис Дикинсон. Это доктор Делавэр, по поводу Мелиссы.
На другом конце провода прокашлялись.
— Миссис Дикинсон не может подойти, доктор. Но она просила передать, что Мелисса может приезжать к вам на прием в любой день недели, с трех до половины пятого.
— Она не говорила, когда сможет принять меня для разговора?
— Нет, боюсь, что нет, доктор Делавэр. Но я сообщу ей о вашем звонке. Удобно ли вам это время?
Я сверился с расписанием сеансов.
— Может быть, в среду? В четыре часа.
— Хорошо, доктор. — Он повторил мой адрес и спросил: — Правильно?
— Правильно. Но мне хотелось бы побеседовать с миссис Дикинсон перед сеансом.
— Я сообщу ей об этом, доктор.
— Кто будет привозить Мелиссу?
— Я, сэр.
— А вы…
— Датчи. Джейкоб Датчи.
— И ваше отношение к…
— Я служу у миссис Дикинсон, сэр. Относительно вашего гонорара, какую форму оплаты вы предпочитаете?
— Чек меня вполне устроит, мистер Датчи.
— А сумма гонорара?
Я назвал ему цифру своей почасовой оплаты.
— Хорошо, доктор. До свидания, доктор.
На следующее утро посыльный принес ко мне в приемную большой желтый конверт. Внутри оказался розовый конверт меньшего размера, а в нем — сложенный пополам листок розовой почтовой бумаги и чек.
Чек был на три тысячи долларов, и на нем стояла надпись: «На лечение Мелиссы». По моим расценкам семьдесят восьмого года, этой суммой можно было оплатить более сорока сеансов лечения. Деньги были сняты со счета в банке «Ферст фидьюшиери траст» в Сан-Лабрадоре. В верхнем левом углу чека было отпечатано:
Р.П. Дикинсон, опекун
Доверительная собственность семьи Дикинсон, 5.11.71
10, Сассекс-Ноул, Сан-Лабрадор, Калифорния 91108.
Почтовая бумага была плотная, дорогая, с водяными знаками.
Я развернул сложенный пополам листок.
В верхней части — тиснение черными буквами:
РЕДЖИНА ПЭДДОК ДИКИНСОН.
Ниже мелким, изящным почерком написано:
Дорогой доктор Делавэр,
Благодарю вас за Мелиссу.
Буду держать с Вами связь.
Искренне Ваша,
Бумага пахла духами. Смесь старых роз и альпийского воздуха. Но это не делало слаще содержавшуюся в послании пилюлю:
Не звони нам, плебей. Мы сами позвоним. Вот тебе жирный чек, чтобы заткнуть рот.
Я набрал номер Дикинсонов. На этот раз трубку сняла женщина. Средних лет, французский акцент, голос более низкий по сравнению с Датчи.