— Пора смываться, — парень указал вниз, в провал, в глубины. — Что стоишь? — парень потряс Чудных.
Чудных стоял как завороженный.
— Проснись. Очнись… Ну? Пошли-ка с нами! За мной!
Не отвечая, Чудных выпустил из рук пакет с водой и, проследив, как тот полетел сквозь развороченные перекрытия и чмокнулся этажом ниже об горящую покрышку, молча пошел вниз — за человеком со свастикой на рукаве.
Они кружили вокруг «Белого дома», рискуя получить снизу струю крупнокалиберного свинца.
— Чудных не вижу… — Грамов явно нервничал. — Он как сквозь землю провалился. Нет-нет, живой-то он живой…
Время исчезло. Борис Чудных не знал, сколько часов он уже шагал по Нижнему Городу, переходя из одной сети подземных коммуникаций в другую… Где-то около одиннадцати он вместе с этими странными людьми со свастикой на рукавах спустился в бездонные подвалы «Белого дома» и пошел в кромешной тьме по бесконечным бетонным туннелям. Впереди маячил тусклый луч фонаря; его отблески едва освещали черную чавкающую грязь под ногами. Раз пять за эти длинные часы нога Бориса наступала во мраке на что-то мягкое, податливое… В такие моменты он не решался опустить взгляд вниз, успокаивая себя тем, что это, наверное, трупы крыс… Пожалуй, так оно и было, кроме одного случая, когда ему пришлось наступить на что-то мягкое два раза подряд: сначала левой ногой, а затем и правой… «Очень большая крыса», — подумал Борис, стараясь не тревожить свое сознание.
Наконец далеко впереди забрезжила светлая точка явно не электрического происхождения. Выход!
«Господи! — подумал Борис. — Как часто, выбираясь к свету, идешь почти всю жизнь в компании с…»
Даже в мыслях он не решился назвать своих попутчиков их настоящим именем… В его семье, потерявшей троих в последнюю войну, слово «фашист» было настолько кошмарным, запретным, что взрослые, в первую очередь уцелевшие двоюродные дедушки, братья деда, охальники и матерщинники, никогда не произносили это слово вслух: даже название, слово, звук не имело, с их точки зрения, права на существование…
Что сказали бы они, увидев внука, шагающего вместе и в составе? Об этом и подумать было страшно! Но что же сделаешь? Он ничего не соображал, в сущности, когда пошел с ними, за ними. Он в шоке был, он думал лишь о бренности всего. О нелепой гибели Василия Васильевича, когда, казалось бы, жизнь его, их жизнь, только-только и началась. Настоящая…
Светлая точка как-то совсем незаметно превратилась в кружок голубого неба…
Наконец они вышли!
Прямо перед ними плескались воды, видимо, Яузы — цвета кофе с молоком.
— Мы где-то в одном из сливов между Андроньевским и Лефортово, — сказал их старший, сверившись с картой. — Давай, доставай трос с кошкой. Будем вылезать на набережную…
Закинув фал с якорьком на конце на парапет набережной, его попутчики, один за другим, стали выкарабкиваться наверх, упираясь ногами в почти вертикальную гранитную облицовку Яузы.
— Вижу! — воскликнул вдруг Грамов. — На север давай жми!
…Они уже пятый час кружились над Центром, выжигая второй комплект запасных баков с горючим…
— Куда — на север-то? — спросил второй пилот.
— Треугольник: Сокольники — Семеновская — Котельническая… Там еще раз привяжемся, Поточнее. Определимся…
В овальном выходе из слива их оставалось уже только двое — Чудных и командир группы…
— Ты куда теперь: к Курскому или к Электрозаводской? — спросил командир группы Чудных. — Направо или налево?
— А вы сами куда?
— Я — направо.
— А я тогда — налево, — ответил Чудных.
— А если б я сказал налево? — в глазах командира вспыхнул не совсем пустой интерес.
— Ну, я б тогда — направо, — бесхитростно ответил Борис.
— Х-м… — крякнул командир. — А кто ты такой-то, кстати? Документики есть при себе?
— Есть. Вот, пожалуйста… — Чудных достал удостоверение.
— Х-м… — Командир задумался. — Скажи-ка, ты с Ве-денкиным там, у себя, не знаком?
— Нет. Первый раз даже слышу.
— Понятно. А вот тут у тебя написано: «с правом ношения оружия». Оружие есть при тебе?
— Есть.
— Покажи-ка! — Командир требовательно протянул руку.
Чудных нескладно сунул руку себе под мышку и, покопавшись малость, наконец-то извлек из наплечной кобуры свой табельный «Макаров» № 32345679. Протянул его командиру рукояткой вперед, чтобы не испугать.
— Так-так Заряжен? Вижу — заряжен.
Командир, внимательно осмотрев пистолет, снял его с предохранителя и передернул затвор, засылая первый патрон из обоймы в патронник.