– Я думала о детях. А вообще-то я не делала тайны из того, что собиралась развестись с Шандором, да вот случилось такое…
Тоот хотел сказать, что, значит, Шандор Варга пропал очень вовремя, но воздержался.
– И этих денег было достаточно, чтобы так воодушевить вас?
– Нет. Но произошло еще кое-что… С моим знакомым… мне кажется, он наконец решился ради меня… впрочем, об этом, пожалуй, не будем говорить. Это касается лично меня и… не имеет никакого отношения к вашему расследованию.
– Понятно, – отозвался Тоот и с удивлением отметил, что голос его прозвучал как-то хрипловато.
– Не выпьете ли чашечку кофе?
– Нет, спасибо. И еще я хотел бы попросить вас: покажите мне, пожалуйста, комнату вашего мужа. Надеюсь, там в основном все осталось так, как было до его исчезновения?
– Да. Хотя не думаю, чтобы вы что-нибудь там нашли. Ваши коллеги в свое время тщательно обыскали ее.
– Я не это имел в виду. Каждая комната о чем, о чем, по о привычках и характере своего хозяина может сказать многое.
– Что вам говорит моя комната?
– То, что вы любите свободу и терпеть не можете условностей. И еще кое-что…
– Что именно?
– Лучше я промолчу. Это касается лично меня… Варгане улыбнулась. Она встала и предложила руку Тооту.
– Вы правы. Пойдемте, я покажу вам комнату Шандора. Комната Варги практически ничего не говорила о своем хозяине, и Тоот почувствовал некоторое разочарование, потому что подтвердилось то, чего он боялся: здесь жил человек, который мало времени проводил дома, а посему у него не было ни времени, ни желания создавать тут уют. Такая комната вполне могла бы принадлежать закоренелому холостяку или студенту, снимающему жилье у хозяйки. Стол, стул, кровать. Четыре сосновых доски на прикрепленных к стене металлических кронштейнах служили книжной полкой, на которой стояли книги в цветных переплетах. Тоот подошел поближе и снял одну из книг. Она была на иностранном языке.
– Это английские книги мужа, – пояснила Маргит. – Почти все без исключения – детективы. Когда Шандор начал заниматься английским, то сказал, что хотел бы научиться разговорному языку. Мне, правда, хотелось, чтобы он читал серьезные вещи… Но и это мое пожелание в отношении Шандора окончилось так же, как и все другие. Его как-то больше интересовал легкий жанр. Во всем.
Тоот улыбнулся.
– И давно он начал заниматься английским?
– Примерно пять лет. Когда он только начал заниматься, я попробовала уговорить его изучать немецкий, так как его он смог бы использовать на работе, но он не послушал меня. Сказал, что в той степени, в какой немецкий может понадобиться ему на работе, он его знает.
– А ради чего он стал изучать английский?
– Видите ли, Шандор принадлежит к тому типу людей, которые ни к чему не испытывают подлинной страсти. Случаются лишь какие-то привязанности, которые на более или менее долгий срок овладевают ими. Сначала у пего возникло непреодолимое желание лазать по горам, заниматься туризмом, потом пришли шахматы. На смену им пришла охота. А этим летом, когда мы вместе были по путевке на Балатоне, он решил заняться парусным спортом. Даже купил пособие…
Тоот оглядел стены. Они были пусты. Только в одном углу выделялось на обоях светлое пятно.
– А что за картина тут висела? Варгане закусила губу.
– Это не картина, а плакат. Любимый плакат моего мужа. Я сняла его, потому что мне он не нравился.
– Мог бы я взглянуть на него?
Женщина вышла и через минуту вернулась с бумажным рулоном. Тоот расправил его. Это был снимок с воздуха: зеленые холмы с пальмами, ослепительно сверкающие под лучами солнца белые дома, а вдали – синий, как чернила, океан. И короткая надпись: Малибу.
– Это где-то в Калифорнии. Когда у мужа было плохое настроение, он всегда смотрел на этот плакат. Он мог развлечь его гораздо лучше, чем я или дети. – Маргит снова улыбнулась. – Странно, что прочно стоящий на родной земле человек испытывал ностальгию по чужбине. – Думаете, он душой стремился туда?
– Он любил солнце. Говорил даже, что летом живет вдвойне. Но не думаю, чтобы он туда стремился. Зачем бы ему тогда исчезать? У него есть заграничный паспорт, и он в любой момент мог уехать в Австрию, а оттуда – куда только захочешь.
– Да, это действительно странно. – Поколебавшись немного, Тоот спросил: – А скажите, Маргит, почему вы не выбросили этот плакат?
На лице Варгане появилось насмешливое выражение.
– Потому что, если мой муж все же объявится, это будет ему неприятно. А потом, если бы я выбросила этот плакат, это означало бы, что я знаю, что он не вернется. Не правда ли?
– Но тот факт, что вы сохранили его, может быть и свидетельством вашей хитрости. Как вы смотрите на такой оборот дела?
– Ну а вы что думаете обо мне? Тоот рассмеялся.
– Ничего. И могу еще сказать, что я пока ничего не знаю. – Капитан направился к выходу. – Благодарю вас за терпение.
Маргит снова протянула ему руку.
– Я не задерживаю вас, потому что скоро пойду за детьми. Надеюсь, мы еще встретимся.
– Вполне возможно. Во всяком случае, если вам что-то придет в голову, оставьте мне записочку в мереслекской гостинице. Я там живу.